Держать удар
Шрифт:
— Подарок на день рожденья! И откуда Толик узнал, что у меня сегодня праздник? — улыбается Лариска. — Ой, а котлеты будете? Толя пожарил.
— Котлеты? — поводил носом друг, и я едва успел отойти с его пути.
— А сколько тебе лет? — спрашиваю между делом.
— А на сколько выгляжу? — схитрила рыжая.
— Выглядишь лет на двадцать, — соврал я, ведь на такие вопросы знаю, как отвечать надо.
В её пятнадцатилетнем возрасте хочется не моложе быть, а старше, и судя по победной улыбке Лариски, я угадал. Не с возрастом, а с комплиментом.
— Ладно, мне надо по делам поездить, давай ключи от машины, — командую я другу.
Тот, покраснев, отдаёт связку ключей от дома, от замка на калитку и от машины. Совестно ему! То-то!
— Толя, к четырем приезжай, мы гостей позвали, Ларискин день рожденья праздновать будем! — уже в спину кричит Лукарь.
Вот кому не стыдно ни капли. Ни совести, ни стеснения нет, хотя с таким папой ей, может, и не надо.
Первым посещаю видеосалон в университетской общаге. — На билетах сидит Костик.
— А где Зоя? — заглядываю в зал и вижу, что он наполовину пуст. Человек двадцать сидит всего!
— У себя в комендантской.
Выходной же. Чего это она? Прохожу через вахту, махнув старым несданным пропуском.
— Ой, Костик больно, не надо! — слышу голос Зойки за дверью.
— Да потерпи! — раздраженный мужской намекает на пошлости.
Резко дергаю на себя дверь и вижу, как Зое помогает надеть туфлю какой-то мужик. Тьфу! Нет никакой пошлости, просто лапа у Зойки большая.
Глава 25
— Толя? Уже вернулся! С победой тебя!
В голосе Зои нет никакого напряга, лишь радостные нотки. Значит, косяков за собой не чует.
— Привет, ты тут что, на бал собралась? — киваю я на туфли.
— Ой, да скажешь тоже! Пашка вот продаёт, а мне глянулись, но размер не мой, — вздохнула моя компаньонка.
Да, Пашка этот точно не любовник, а фарца, вон у него и сумка с товаром с собой. Но это их дела, мои дела денежные — забрать три четверти прибыли и ехать в два других салона.
— Зой, мало времени у меня, — намекаю на то, чтобы фарца вышел.
Но Зоя лезет в сейф прям при нём! Беру парня за шиворот и офигевшего выставляю в коридор. На меня он не рыпнулся, очевидно, все минусы этого мероприятия знает.
— Толь, ты чего? — не поняла Зойка.
— Зачем при всех деньгами светишь? — спокойно поясняю я.
— А, ты про это? Да Пашка в курсе, — Зоя пытается успокоить меня, но получается ещё хуже.
— А с чего он в курсе? И что конкретно ему известно? — сверлю взглядом глупую бабу.
— Можно сумку забрать, я потом приду? — раздался приглушенный дверью голос Пашки.
— Да что ты завёлся? Погоди, я сумку отдам, — она вскочила и тут же шлёпнулась на стол от моего толчка.
— Я вопросы задал, почему ты про наши дела кому-то болтаешь? И с чего ты нашими деньгами рискуешь? Завтра придут к тебе с паяльником и потребуют отдать деньги, что будешь делать? — злость, а вернее, злоба душит меня.
— Паяльником? Рискую? — голос Зои дрожит от обиды, и на глазах показываются слёзы.
— Отдай сумку, мне идти надо, — в дверь с той стороны легонько пнули.
Открываю дверь и выкидываю сумку фарцы в коридор.
— Минута тебе отсюда скрыться!
Что со мной шутки плохи, до парня дошло сразу, и забрав вещи, тот поспешил на выход.
— Теперь с тобой… Да выдохни ты, не собираюсь я бить тебя! — постепенно успокаиваюсь я.
Да скоро это будет — рэкет, крыша, паяльники и утюги, может, уже и есть сейчас, но не на слуху, и страха у людей нет, вот и глуповатая Зоя не боится. Но злюсь не за это, а на посвящение в наши дела ещё кого-то. Ясное дело — хрен докажут что-то, но и так приятного мало. Ещё и денег салон за месяц с лишним дал мало! За вычетом шестиста рублей двум охранникам и по сотке уборщице и курьеру осталось две восемьсот. Обманывать Зоя не станет, да и Костя тоже ведёт статистику, значит, падают доходы. Моих две сто, Зойкиных всего семьсот.
— Что так мало? — спрашиваю я, уже придя в нормальное настроение.
— Два дня не работали — телевизор сломался, ну и на картошке все студенты, кому ходить в салон? Толь, прости, я Пашке ничего не рассказывала, да и другим, мало ли за что я тебе деньги отдаю, — винится Зоя, стараясь подвинуться поближе.
— Последнее предупреждение тебе, — прячу я деньги в карман и ухожу.
Надо что-то делать с Зоей — и за неё, и за салон страшно. В двух других точках выручка не упала, и домой я привожу больше шести тысяч. И накоплена у меня уже почти двадцатка, ещё долги вернут и двенадцать тысяч за Олимпийскую медаль дадут. Кстати, я решил взять ещё машину на призовые — нам же обещали. Где храню такую сумму? Да в банках — одна трехлитровая, одна литровая для крупных купюр.
— Что, когда у вас свадьба? — пытаю Лукарь и Илью.
Пока меня не было, уже накрыли стол, и я вижу, что готовили не девочки, еда явно из ресторана. Кто привёз? Курьер! Да, есть курьеры прямо сейчас в СССР, заказывать надо и оплачивать. Но громадный торт с пятнадцатью свечками в автобусе не привезёшь, а машину я у наглой парочки отнял.
— Деньги копим пока, — буркнул Илюха.
С деньгами вроде не очень хорошо у них. Илья в горкоме получает и зарплату, и заказы продуктовые, но Ленка — студентка, и от родителей деньги брать не хочет.
— Мы же в квартиру заселяемся, мебель покупать надо, обустраиваться. А на свадьбу рублей пятьсот надо, не меньше. Так бы давно уже расписались, да залетела бы я! — набив рот куском торта объясняет подружка.
Лариса сидит рядом, открыв рот. Такие взрослые разговоры ей нравятся. Своя квартира, муж, ребёнок… Глазки у лисы горят.
Достаю из кармана мятые червонцы, аккуратно сложенные один к одному и отсчитываю пятьдесят штук.
— Это подарок вам на свадьбу! Вот и нет проблем!