Держись за небо. Полёт души
Шрифт:
Компания заоблачно престижная, она откроет новые перспективы для жалкой неудачницы. В тот момент главным казалось не свалиться между этажами от изнеможения, ибо её физические силы в последние дни были на пределе.
И теперь перед новой начальницей, надменной тёткой с признаками старой, совдеповской закалки, Света чувствовала себя крайне неловко – нужно было повнимательней отнестись к своему внешнему виду. Но… Уже не сегодня. Увы. Придется ждать вердикт в костюме канцелярской мышки.
– Пойдемте к директору. За ним все равно последнее слово.
Коридоры
– Девочки – это ваша будущая коллега, – заметила Дарина Игоревна, показывая бумагами на Потёмкину.
– Очередная мышка, – ехидно шепнул женский голос. И по ее телу прошел колкий холодок из-за точности замечания, которым она и сама себя гнобила последние полчаса. – Не сработаемся.
Так, игнор этим гламурщицам! Ей просто нужна работа. А с такой зарплатой – почти в два раза больше, чем в банке, – тем более. Игнорируя смешки женщин, она следовала за начальницей.
– Константин Юрьевич, – вдруг услышала Света, и отодвинувшаяся в сторону Дарина Игоревна показала в полный рост работодателя.
Он стоял, небрежно всунув руку в карман брюк, откинув в сторону край синего пиджака. Во второй руке был стакан с водой. Бросив на Светлану деловитый взгляд, Ордынцев поспешно подошел к своему столу.
– Ах, да. Присаживайтесь.
Внезапное эхо сердечных стуков оглушило ее, и перед её глазами вспыхнуло световое полотно с миллионом черно-белых точек, изящно облепивших лицо Константина. Дежавю… Такое было в кабинете у Беляева пару месяцев назад. Потеряв равновесие, Света схватилась за стул.
– Так-так, девочка моя… – Дарина Игоревна усердно принялась махать перед ее лицом бумагами. – Завтра собирается выходить уже, – усмехнулась она. – Тебе выздороветь надо, красота моя!
Теперь Светлана начинала понимать, что сарказм потенциальной начальницы – стиль поведения, в котором отражалась некая ироничная забота.
– Галина Ивановна, – вдруг послышался голос Кости, говорящего куда-то в стол, – принесите чай с медом и лимоном.
Оторопевшая Света сидела неподвижно, ожидая своего приговора. Что за странное совпадение? Да он не возьмет ее, конечно, после того-то скандала и шквала оскорбительных слов! После того, как все эмоции заставили их друг друга практически возненавидеть! Хотя нет, о ненависти рановато говорить, но о неприязни – в самый раз! Потому Света настраивала себя на провал. Очередной проигрыш, от которого ей нужно будет оправиться.
– Ну как ваши впечатления, Дарина Игоревна? От общения?
– Грамотная девочка, – констатировала та. – Трудоголик, судя по всему. Вроде как подходит. Ну с испытательным сроком, разумеется, возьмем. Проблема только одна, и весомая. Не знаю, что в отделе кадров скажут. С предыдущего места работы уволена по статье.
Едва скрыв свое негодование, из-за чего он готов был в очередной раз громыхать кулаком по столу, Костя уткнулся взглядом в какие-то бумаги.
– Разберемся со статьей, – процедил сквозь зубы он, – испытательный срок всё покажет. Он у нас оплачивается, кстати, Светлана Арсеньевна, – тут же поставил в известность директор. – С графиком и прочими нужностями Вас ознакомили?
– Да, спасибо, – ответила робко она, сделав усилие, чтобы поднять на него виноватый взгляд.
– Пишите заявление. Дарина Игоревна, дайте бумагу, ручку.
– Здесь? – изумилась та.
– Да, здесь. А вы свободны. Я приму и отправлю вам с резолюцией. Отпишитесь отделу кадров.
– Спасибо, побегу, а то работы много, – поспешно ответила Романенко и попрощалась со Светланой.
Явилась секретарь с фигуристой чашкой, на которой красовалась изящная сакура.
– Не мне, – произнес Костя и указал на скукожившуюся над заявлением подчиненную.
Поставленная перед Потёмкиной дымящаяся чашка донесла приятный аромат трав и цитруса, от чего той уже полегчало.
Но выполнив приказ начальства, Галина Ивановна оставила их наедине, что привело Свету в тихий ужас. Ее рука, предательски дрожавшая, то ли от болезни, то ли от волнения, просто исковеркала прекрасный почерк и превратила его в кривую из каракулей.
– Надеюсь, обморок был не голодный? – спросил с иронией Костя, решившийся первым прервать паузу. – А то вы сами на себя не походите… Исхудали… круги черные под глазами…
– Нет… Это был не обморок, – пролепетала Света. – Я просто оступилась.
– Признайтесь, что вы слабы. Пишите с пятницы, – он бросил взгляд на календарь. – За три дня окрепнете, думаю.
Тут Костя заметил, как ее рука зависла в воздухе.
– Вы передумали? – вдруг спросил он, внешне иронизируя, но внутренне надеясь на «нет».
Почему-то его радовала эта встреча. И ее прежняя робость приводила в умиление. Странная девушка. Хочется надеяться, что завтра она не устроит истерику по какому-нибудь глупому поводу.
– Нет, – ответила тихо она. – Просто я так неудачно написала заявление, что, боюсь, вы даже слов не разберете.
Решительный стук каблуков остановился возле нее. Костя развернул к себе бумагу и провел по ней рукой.
– Н-да… – сомкнул губы он. – Перепишите. Что-то почерк у вас…
– Это от температуры, – немедля оправдалась она.
– Вполне может быть, – произнес задумчиво он. – Постарайтесь переписать разборчиво.
О, да! Она будет очень стараться, чтобы поскорее покинуть стены этого кабинета! И дай Бог, чтобы ноги ее на сей раз не подвели.
– Как Игорь? – спросил Костя.
– Хорошо, – быстро ответила Света, будто ждала этого вопроса, и он поверил ей.
Она даже расспрашивать не будет, как и почему ее взяли. Ей слишком нужна работа, чтобы перебирать и выпячивать свои принципы…
Молчание, воцарившееся в кабинете, заставило их обоих почувствовать неловкость. Но каждый оставался со своими мыслями.
– Пейте чай, пока горячий. Не позволяйте, пожалуйста, гордости затмить старания моей секретарши. Она делает изумительно полезный напиток.