Шрифт:
Я собираюсь что-то изменить однажды в своей жизни,
она будет по-настоящему хорошей,
будет иной, будет правильной…
«Man in the Mirror»
Michael Jackson
Адлер, 2004
Рев двигателя врывался в самое сердце, будто любимая мелодия, и будоража, и успокаивая одновременно. Она крепче сцепила пальцы на руле, вжалась в спинку сиденья. Осталось совсем чуть-чуть. Совсем немного. Казалось, будто она мчится вне времени, вне пространства. Только нарастающий, звериный рык и летящая навстречу серая лента трассы – вот ее реальность. Вкус победы уже ощущался на
На время. Она помнила, как эта мысль мелькнула в голове спасительным балластом. Это только временная передышка. Она сможет все! Она победит! Пусть не сейчас…
Два месяца спустя
Лабиринт серпантина обрывался у набережной, дальше прямой широкий луч дороги вел прямо к старому заброшенному аэродрому. Даже прежние обитатели – крылатые машины – не были настолько шумны и опасны, как те железные звери, чей рев раздавался здесь сегодня. Обилие неона рождало мысль о празднике, фейерверках. Обжигали взгляд белые вспышки ксеноновых фар, подмигивали подсветкой днища и кузова. Моторы рычали плотоядно, то наращивая темп, то, словно облизываясь, начинали мягко урчать на одной ноте.
Вокруг любителей экстрима – нелегального развлечения «стрит рейсинг» воздух будто был пропитан опасностью и драйвом. Запах паленой резины смешивался с ароматами дорогих духов и элитных одеколонов; прозрачные капоты, под которыми кровеносными сосудами лежали хромированные патрубки, были похожи на узкие просвечивающиеся юбки местных красоток; рэп, доносившийся из бешеных буферов в багажниках, сливался с молодежным слэнгом, и одним фоном заглушал прибой, грохочущий где-то совсем рядом. Южный город, в котором самые темные русские ночи ложились на самые белоснежные горы и самые золотые пляжи, спокойно спал. А здесь только начиналось самое интересное.
Ровно в полночь к хору моторов присоединился новый голос. Прожорливый утробный рев ротерно-поршневого двигателя был слышен издалека. Через мгновение на площадке появилась красная «мазда» RX8. Казалось, раскосые глазки японки кокетливо стреляют направо-налево. Дверца распахнулась, и когда владелица машины показалась на публике, стало ясно, что тачка стопроцентно соответствует хозяйке. Экзотичная, ультрамодная, дорогая модель – так можно было сказать и о железном коне, и о девушке, которая взнуздала его.
Юная экстрималка, выпорхнув из машины, приняла небрежную позу, облокотясь на капот и давая возможность любоваться собой. Медовые кудри буйно вились, спускаясь ниже плеч по самый пояс, напоминая о диком винограде и блеске золота. Серьги с бриллиантами по пять карат сверкали и переливались всеми цветами радуги. Ангельская улыбка замерла на детских нежных губах, обрисовав ямочку на щеке. Но изумрудный взгляд был проницательным и дерзким. Казалось, семнадцатилетняя Диана или как все называли ее – Ди-Ди бросает вызов всему миру. Она была затянута в белую кожу, и яркий облегающий наряд, который на любой другой смотрелся бы вульгарно и вызывающе, только подчеркивал точеную фигурку Дианы и делал ее похожей на инопланетянку, гостью из будущего. Диана не боялась эпатажа, наоборот. Она будто пряталась за внешним шиком, прикрывалась, как щитом, своими безупречными формами, тонкими чертами лица, продуманным макияжем и стильными нарядами. Но, кроме внешности, ей было еще, чем гордиться, чем поражать воображение. И потому многочисленные местные красотки-пустышки едва сдерживали яд завистливых замечаний, следя за каждым движением Дианы и дожидаясь ее очередного выступления на гонках. Вот она резко развернулась, крутнувшись и продемонстрировав себя со всех сторон. Взмахом гордого подбородка поздоровалась с кем-то, а кого-то одарила персональной улыбкой. Поведя плечом, так, что по спине заструилось золото волос, будто сбросила невидимую мантию и снова села за руль. Двигатель устрашающе рыкнул, покорившись маленькой изящной ступне.
– Браво, малышка! – послышалось со всех сторон, когда Диана закрутила тачку «в пятаки». – Давай, сделай ее, Ди-Ди! Давай, малышка, покажи всем класс!!!
А завистники только скрежетали зубами. Мало кто в таком возрасте умел так управлять семью сотнями лошадок под капотом. Но настоящие профи понимали, что количество прожитых лет тут вообще не причем. Азарт и дерзость, сочетание творческой небрежности и точно выверенных движений юной лихачки завораживали всех, кто мог оценить по достоинству фигуры «высшего пилотажа», что проделывала она на бывшем аэродроме. Сорвав очередной шквал аплодисментов, Диана выровняла машину и тихо двинулась к автостоянке, по ходу раздавая в открытое окно улыбки. А в это самое время компания парней, миновав темный участок дороги, быстро оказалась на другой стороне и устремилась туда, где ревели моторы, звучал рэп и вспыхивал неон. В свете фонарей можно было разглядеть, что ребята подобрались более чем достойные. Завидные женихи. Не писаные красавцы – брутальные ребята, с шиком. Золотая молодежь в лучшем смысле этого слова. Модно одетые, статные, они уверенными шагами мерили дорогу, и было ясно, что также идут по жизни – красиво, твердо и энергично.
Трудно было выделиться среди таких ярких персонажей. И все же рослый мулат Амир казался особенным, самым колоритным. Идеальная фигура сразу привлекала внимание, навевая мысли об Аполлоне. Прическа, как у X-Zibit - brayded billy. Чувственный изгиб рта, алый и манящий на фоне смуглого лица, подчеркивал мужественный, твердый подбородок. Движения Амира были порывисты, широки, и во всем его облике ощущалась сила и страсть. Было заметно, что он привык командовать, никогда не старался сдерживать эмоции, действуя инстинктивно и эмоционально. Горячая кровь, будто обжигала его изнутри, толкая вперед и вперед. Но холодный рассудок всегда вмешивался вовремя и много раз выручал Амира. Когда компания вышла к автостоянке, разговор мгновенно переметнулся на машины. Каждый считал себя профи.
– О, смотрите, Армен поставил 20-дюймовые лапти! – оценил Амир новую низкопрофильную резину на «тойоте» приятеля.
– Будет теперь каждый камень задницей чуять, – хохотнул кто-то из парней.
– Зато заносит меньше!
Оставив за собой последнее слово, Амир устремился вперед. Но вдруг сбавил шаг, не сводя глаз со знакомой «мазды», чей нос торчал между геральдическим щитом «ауди» и «мерседес бра бус».
– Это невозможно!
Но мгновение, и – растерянность мулата сменилась яростью. Он резко развернулся к ребятам. Резко остановившись, Амир провел ладонью по лицу, будто снимая наваждение. Машинально сделал шаг, другой. Почти беззвучно шевельнул губами.
– Этого не может быть…
– Кто?! – львиный рык прозвучал бы нежней этого гневного вопля. – Кто сказал ей, что гонки сегодня?
Ярость его голоса вихрем сорвала улыбки и беззаботное выражение с лиц. Казалось, будто толпа съежилась. Все переглядывались оторопело и смущенно.
– Это я…
К Амиру шагнул бледнолицый толстяк. Круглая бритая голова его покаянно свесилась, словно футбольный мяч, замерший в углу ворот.
– Ты?! – было видно, что Амир едва сдерживается, чтобы не схватить младшего брата за грудки. – Ты в своем уме?
– Она так просила…. Я просто не мог ей отказать, понимаешь?
– Да это ты не понимаешь! Одного раза недостаточно?
Йоник зачарованно смотрел, как брат сжимает и разжимает кулаки. Выкрикнул порывисто:
– Хватит, Амир! Тогда просто отлетели колеса. Диана – первоклассный водитель, и ты это знаешь не хуже других…
Амир рявкнул в пухлую физиономию:
– Я знаю, что тогда она чуть не погибла!
Йоник, вздрогнув, отшатнулся.
– Но ведь не погибла же! – раздался звонкий голосок.
– А ты рычишь, как тачка без глушака.