Дерзкая Принцесса. Игры Шпиона
Шрифт:
Мала только хмыкнула, глядя на эту картину и направилась прямиком в лес на север. Заметивший это Монсэльм тут же догнал воительницу.
– А разве ты не останешься тренироваться с нами?
– Извини, кудряшка, – мабирийка остановилась и ненадолго обернулась. – Мне потребуется сосредоточение и тишина. А в компании с нашей ультразвуковой принцесской, – тут Мала показала ладонью на подругу, которая вопила тонким голоском, подгоняемая Рэнгом, – это слишком большая роскошь.
– Понимаю, – кивнул бывший капитан и, поравнявшись с воительницей, спросил. – Извини за настырность, Мала. Но у меня есть один вопрос, –
– Что за вопрос такой? – спросила девушка, поворачиваясь к партанентийцу.
– Тогда, в Партаненте… и недавно, когда ты оказалась в моей палатке… и после Флонции… ты ведь не… – сбивчиво продолжил Монсэльм.
Мабирийка неуверенно посмотрела на него, подняв брови, а потом громко рассмеялась.
– Ох, кудряшка! Вот рассмешил! – Мала хлопнула бывшего капитана по плечу. – Извини, но вынуждена признаться, что ты не в моём вкусе. Понимаешь, мне больше по нраву мужчины брутального типажа. Крупные, бородатые и так далее, – мабирийка весело подмигнула. – Но ты не расстраивайся. Я слышала, что в Эрдосе ты был тем ещё ловеласом. Так чего сейчас раскис, а, кудряшка?!
– Ты права. Что-то я совсем забыл о своей репутации в Эрдонии. И слава Великому Свету, – с некоторым облегчением вздохнул Монсэльм. – Я уж испугался.
– Погоди, – не поняла мабирийка. – А почему такое облегчение в голосе?
– Понимаешь, – улыбающийся партанентиец пожал плечами, – ты ведь тоже не в моём вкусе, а мама у меня такая упрямая. И мне уж точно совсем не хотелось быть связанным узами со столь боевой девушкой. Я уже боялся, что ты будешь слишком настой…
– Больше ни слова, – процедила пошатнувшаяся Мала, торопливо удаляясь прочь. Даже спина воительницы выражала высшую степень оскорбления её чести и достоинства.
– Женщины, – философски присвистнул Винченцо, наблюдающий за всей этой сценой, сидя в тени раскидистого вяза. Плут и проныра посмотрел вслед удаляющимся в разные стороны Мале и Монсэльму. Капитан тоже решил отправиться в спокойное и уединённое место.
Степан и Симеон тоже не теряли время даром, заняв вторую половину участка для тренировок. Опричник больше следил за действиями друга, да размахивал саблей, совершая своей единственной рукой немыслимо ловкие движения. Степан же тренировался, поднимая и опуская на руках ствол поваленного дерева на манер штанги. И это впечатляло.
– Пора бы и мне заняться делом, – решил Винченцо, забираясь на одно из деревьев и начиная медитацию. После посещения магазина Панцифа плут и проныра твёрдо решил для себя, что он будет учиться контролировать свою магическую силу. В том, что она у него есть, сомнений не было. Лишённый талантов в магии человек не сможет создавать иллюзии.
Но пока Винченцо терпел одну неудачу за другой. Нити магии выпадали из его рук, путались, рвались, едва он пробовал взять их под контроль. Разные маги представляют магию по-своему. Одни видят густой туман, другие призрачное пламя, третьи зрят нечто живое, мешанину из глаз, хвостов, копыт, рогов… Так, Ринэе во время погружения на астральный план казалось, что весь мир объят пламенем, а магия виделась в её глазах блуждающими огоньками. Мала ощущала тяжёлый воздух, темноту и пустоты в сплошном тёмном нечто, будто блуждала в подземелье. Что ощущал Рэнг, было неизвестно. Винченцо же истинным зрением видел
И ни один из них не был прав. Астральный план – это нечто более сложное и многогранное, чем просто нити или языки пламени. Только тот, кто понимал, что картины в сознании человека являются лишь плодом его воображения, лишь попыткой облечь непонятное в определённую форму, чтобы не сойти с ума, мог добиться большего.
У вендецианца не было хорошего учителя, как у Малы, Ринэи и Нирна. Он мог работать только интуитивно и не очень долго. Спустя некоторое время Винченцо даже смог более-менее узреть причинно-следственные связи тех действий, которые стали для него привычными. Например, созданий зеркальной иллюзии ореха. Ещё чуть-чуть и…
– Самое время начать наши специальные тренировки, Степан, – заметил Симеон, убирая саблю в ножны. – Бросай бревно и готовься.
Степан воспринял слова друга слишком буквально – он бросил бревно, которое просвистело в глубь леса, ударив по пути одну из ветвей.
– А-а-а! – вниз с той самой ветви полетел Винченцо, всё сосредоточение которого мигом пропало.
– Ох, прощения прошу, не ведал, что ты там прятался, – повинился могучий сантсец.
– Смотреть нужно, куда бросаешь такие тяжести! – не выдержал вендецианец, вскакивая на ноги и попутно щупая себя на предмет повреждений.
– Ничего серьёзного не случилось? – Нирн предпочёл подойти поближе и рассмотреть Винченцо. – Я могу тебя вылечить, если…
– Со мной всё в порядке, – махнул рукой уже успокоившийся плут и проныра. – Но я пойду тренироваться в другое место.
– Да, права была Мала, когда ушла подальше, – заметила Ринэя, лёжа на животе и глядя на эту сцену. Голову принцесса подпёрла кулачками.
– Это верно, – протянул Рэнг с философским видом, провожая взглядом убегающего прочь кеклика. Птица, по всей видимости, оказалась глуповатой – остальные улетели, уплыли и убежали ещё при появлении героев возле реки, будто чуяли неприятности.
Винченцо демонстративно ушёл вглубь леса. Вендецианец уже успел забыть, куда удалились Мала и Монсэльм, иначе, наверное, выбрал бы другое направление. Но кричать ему вслед было уже поздно. Нирн вернулся к своему занятию, на которое мало кто обращал внимание – парень сел на берегу реки, сложил руки у груди и погрузился в транс, бормоча молитвы, обращённые к Великому Свету и старым светлым богам. Вокруг Нирна виднелась едва заметная белая аура. Юный жрец каждый день уделял время молитвам, что служили своеобразной тренировкой для священнослужителей, позволяя им лучше контролировать свои силы. Делал он это так тихо и незаметно, что оставался за полем зрения соратников часами.
– Всё это, конечно, неплохо, но вы не должны были прекращать тренировки, ваше высочество, – Рэнг перевёл строгий взгляд на воспитанницу.
– Погоди, – Ринэя поднялась и с любопытством посмотрела на сантсцев. – Мне интересно, чем эти двое сейчас будут заниматься.
– Оцениваешь их стиль, – понял старый маг. – Это похвально.
А сантские воины делали что-то очень странное. Степан и Симеон сводили руки, скрещивали их на уровень груди, чтобы по знаку опричника резко развести в стороны. Так они проделывали эту нехитрую операцию много раз подряд. И лишь потоки Воли вокруг их тел свидетельствовали об огромных прикладываемых усилиях.