Дерзкая темная ночь
Шрифт:
Оливер наблюдает за мной из гостиной, нарочито выпучив глаза.
– Хорошо. – Я улыбаюсь. Я благодарна, что он здесь и слышит это из первых уст вместе со мной.
Анджела сейчас говорит чертовски серьезно. И я чувствую, что мне нужен очевидец.
– Это означает, что тебя начнут узнавать.
Оливер выглядит преувеличенно шокированным, и я подавляю смешок. В последние десять недель книга находилась в тройке лучших графических романов в списке «Нью-Йорк Таймс». Но пока моя жизнь несильно изменилась, если не считать появившихся поездок на автограф-сессии и нескольких
– Возможно, будут фотографировать и ходить по пятам, – продолжает Анджела. – Будут задавать по сотне раз одни и те же вопросы, и нужно делать вид, словно ты слышишь их впервые, и на каждый придется отвечать. Еще это означает, что ты не сможешь контролировать, что о тебе пишут. Это понятно?
Я киваю, по-прежнему не отводя глаз от смешливого взгляда Оливера, но, вспомнив, что они меня не видят, отвечаю да.
– Ты будешь великолепна, – обнадеживает Бенни. – Это фантастика, Лола.
– Так и есть, – с писком выдаю я. Знаю, Харлоу никогда не понять это мое настроение, но мне действительно хочется спрятаться и переждать в своей писательской пещерке, пока все не закончится, чтобы потом в парике и солнечных очках пойти на премьеру.
Все нормально. Я в порядке.
– Хорошо, – говорит Анджела. – В течение часа это появится на Variety [13] . Наслаждайся моментом, Лола. Он твой.
Похоже, что разговор подошел к концу, но на заднем плане я слышу уже знакомый грохот стеклянной двери и приглушенный мужской голос, рычащий: «Ну что за херня».
Анджела прокашливается:
– А, это Остин! Он хотел сказать пару слов.
– Ладно, – соглашаюсь я. Встав с дивана, Оливер идет на кухню.
13
Еженедельный журнал о событиях шоу-бизнеса.
– Лола! – кричит Остин, и я радуюсь, что у меня включена громкая связь, иначе бы оглохла.
– Доброе утро, – говорю я и слегка шлепаю Оливера по носу, чтобы отвлечь его внимание от телефона, на который он сурово уставился.
– Слушай-ка, у меня в пять встреча, – сообщает Остин, – и я просто хотел поздороваться, но вот о чем подумал вчера вечером: что, если Рэйзор будет не из параллельного мира, а вообще с другой планеты?
Я часто моргаю, а мои мысли останавливаются на полном ходу.
Глаза Оливера округляются, и он беззвучно произносит: «Какого хрена?»
– Прости. – Я мотаю головой, чтобы прийти в себя. – Пришелец? С Марса, что ли?
– Ну, детали можно продумать по ходу, – как ни в чем не бывало заявляет Остин. – Просто, думаю, американцам легче понять инопланетянина, нежели обитателя параллельного мира.
– Но «Доктор Кто» – крутой. – Это все, что я могу возразить.
– Его делали BBC.
– То есть британцы умнее?
Он смеется, полагая, что мой вопрос риторический.
– М-да? Ну просто подумай об этом. Полагаю, мы запросто все можем поменять, и это не будет сильно влиять на сюжет, а просто сделает его более доступным.
Кивнув, я снова соображаю, что он меня не видит:
– Ладно, я подумаю над этим.
– Превосходно! – горланит он. – Поболтаем позже, Лолс!
Трижды гуднув, мой телефон дает понять, что разговор окончен, и я осторожно откладываю его в сторону.
Скрестив руки на груди, Оливер опирается на раковину.
– «Лолс»?
Мои брови вздымаются практически до самого потолка.
– Мы что, начнем с этого?
Он смеется и медленно качает головой:
– Не уверен, что кто-то из нас жаждет начать с марсиан.
Подойдя к холодильнику, я достаю пачку кофе в зернах.
– Я. – Я поворачиваюсь, высыпаю зерна в кофемолку и беспомощно слежу, как та с грохотом их перемалывает.
Мой мозг как каша, сердце ухнуло вниз, а легкие, кажется, просто сдались и сдулись.
Выключив кофемолку, я говорю:
– Не знаю, что и сказать. Марсианин. Натуральный марсианин. Это ведь не серьезное предложение, а? Ну то есть Рэйзор и другие многоперовые [14] появились в четвертом измерении, но они такие же земляне, как и мы, просто… иные. В альтернативном времени в альтернативных обстоятельствах. – Схватившись за голову, я стараюсь не запаниковать, а потому смотрю в его ярко-голубые глаза: «Весь смысл того, кто он такой, что он представитель параллельной эволюционной ветви. Но здесь. На Земле. Единственная причина, почему ему есть дело до Куинн и ее проблем, – потому что Земля и его планета тоже. Просто немного иная ее версия.
14
Семейство пресноводных рыб, по-видимому, родственники Рэйзора.
Я знаю, что для Оливера это не новость, но еще раз проговорить это – такое облегчение. Иначе я слечу с катушек.
– Ты можешь не согласиться, Лола, – советует он. – Хочу сказать на всякий случай, что не согласен с Остином. Сюжетная линия становится слишком навороченной.
– Я думала, мы будем обсуждать более мелкие детали, – замечаю я. – Например, навыки боя Куинн один на один и ее первая схватка, или как Рэйзор с отрядом шиншилловых пришел ей на помощь.
Оливер пожимает плечами и крутит ложку по поверхности стола:
– Ну да, я тоже.
– Еще этот пресс-релиз… – Я качаю головой и высыпаю молотый кофе в кофеварку. – Если ты не против, я спрячусь сегодня в магазине.
– Думаю, магазин не самое удачное место, чтобы спрятаться, Сладкая Лола.
Я киваю, обожая, когда он так меня называет. Его «о» всегда получается таким волнующим, и ничто так не поднимает мое настроение, как звук его голоса.
– Есть хочешь?
Нырнув рукой под футболку, он почесывает живот, и мое сердце бомбой падает к ногам.