Десант местного значения
Шрифт:
Сергей чуть поворачивает свой СКС, палец судорожно жмет на курок, но ничего не происходит. Он в горячке боя не услышал, как затвор встал на остов затвора и не пошел дальше. Все, патронов в карабине нет. Сергей, как в замедленном кино, видел, как американец, уже вставив магазин, передергивает затвор. Как на наручных часах на левой руке американца, поворачивается секундная стрелка. И тут, Сашка, неожиданно возникший сбоку, пытается ударить американца штыков в бок. Слишком далеко, он достает его только кончиком. От неожиданности тот дергает винтовку и выстрел, который должен был снести Сергею голову, проходит мимо. Сергей физически чувствует, как свистит мимо уха предназначенная ему пуля, вставая с колена и вытягивая свой карабин, одновременно им подбивает в сторону от себя М14 морпеха. Следующие выстрелы янки уходят в небо, а затем штык Сергея входит в грудную клетку американца. «Надо было в живот бить, он же сейчас застрянет» — мелькает в голове мысль, и точно, штык выходит из ребер американца с большим трудом. Тот уже заваливается на спину, глаза из бешеных становятся испуганными, а штык все никак не вылезает. Потом он краем глаза видит, как сбоку от Сашки возникает еще одна фигура в чужой форме. Услышав отчаянный крик «Саня, справа!», Сашка, успев, повернутся, выбивает у американца винтовку, тоже с примкнутым штыком, но янки, сблизившись, отбивает рукой у него СКС. И в следующую секунду обрушивается на Сашку, сбивая его с ног. «Какие они все здоровые», машинально думает Сергей, упираясь ногой в грудь поверженного противника, и все-таки вытаскивая свой карабин. Морпех уже подмял под себя Сашку, сноровисто вытаскивая из висевших у него на поясе ножен черный клинок устрашающего вида. Сергей, торопясь, всаживает свой штык в американцу в спину, и он снова застревает! И тут же сбоку мелькает еще одна тень и страшный удар по голове бросает Сергея прямо на американца, с трепыхающимся под ним Сашкой. «Там же у меня каска, почему так больно», успевает он подумать, оборачиваясь к противнику в падении. Дальше картины боя ему видны урывками. Американец, стоящий рядом, с уже занесенным над ним штыком. Неловкие попытки прикрыться пустыми руками. Резкая боль в плече. Знакомая фигура старшего лейтенанта, с поднятым пистолетом и вспышки выстрелов. И, наконец, уже ускользающим сознанием, длинная цепь пограничников в пятнистых маскхалатах, с автоматами наперевес, подбегающих к их позициям с запада. Боль в голове становиться совсем невыносимой, и он проваливается в темноту.
3 ноября, местное время 07–03. Камчатка. Дефиле к северу от сопки Бархатная, шестьсот метров к востоку от брода через реку Паратунка.
Опасения лейтенанта Пиксина оправдались. Сначала все шло хорошо, наши танки сходу зажгли несколько бронетранспортеров противника, чьи большие силуэты уже хорошо выделялись на фоне светлеющего восточного края неба. Пиксин даже не успел выбрать цель, как она уже загорелась. Потом танкисты ввязались в перестрелку с наступающими «Паттонами» американцев, кстати, небезуспешно. Лейтенант видел, как вдалеке на востоке вспыхнул один американец, правда, янки подбили сразу два Т-34. Не успели наши танки пройти и пятьсот метров на восток, как над ними американские самолеты зажгли сразу несколько осветительных авиабомб. И сейчас, «Скайрейдеры», проносясь смутными тенями в предрассветном сумраке, безнаказанно били по нашим танкам из пушек и неуправляемых ракет. И били успешно, уже горели две «тридцатьчетверки». Оставшиеся наши танки быстро отползали задним ходом на запад. А что делать ему? Ударить осколочными по вражеской пехоте? Но судя по мельтешению человеческих фигурок, слабо различимых в меняющемся свете от горевшей техники и осветительных ракет, американские морпехи уже дошли до наших позиций. И там вовсю уже идет рукопашная. Лейтенант заметил вражеский бронетранспортер, бивший из своего крупнокалиберного короткими очередями куда-то позади наших окопов. Указание наводчику, выстрел, и трассер бронебойного утыкается в борт БТРа, над вторым катком. Секунду спустя снаряд, проткнув бронетранспортер насквозь, просто вырвал у того противоположный борт. Но Пиксин не расслаблялся. Где-то там, впереди на востоке, у американцев есть еще и танки. Они уже подбили как минимум две «тридцатьчетверки», и их орудия вполне способны достать его самоходку. Долгих несколько минут он обшаривал постепенно светлеющий ландшафт, и наконец, заметил нечто подозрительное. В пока темном еще распадке еще более темную угловатую массу. Подозрение обрело уверенность, когда из этой темной фигуры сверкнула вспышка выстрела. Несколькими мгновениями позже у одной из «тридцатьчетверок», уже отошедших почти до позиции их самоходки, вспух разрыв попадания на гусеничной полке. Она завертелась на месте, разматывая сползающую ленту гусеницы, подставляя свой борт.
— Вот сука, как врезал! Сейчас добивать будет! Видишь его? Бей точнее! Прокомментировал увиденное лейтенант, обращаясь к наводчику. Тот, совершенно не по-уставному угукнул, сосредоточенно влипнув в прицел.
Банг! Хлопнул по ушам выстрел, самоходка качнулась всей своей массой на катках, от отдачи стомиллиметровой пушки. Лязг затвора, выбрасывающего остро пахнущую сгоревшим порохом гильзу. Звон самой гильзы, прыгающей по выступам и углам боевой рубки, прежде чем она упадет на самое дно. И спаренный, со свистом, разочарованный выдох, лейтенанта и наводчика. Трассер снаряда только чиркнул по краю высокой башни, отрикошетив от нее. Смутный силуэт танка противника тут же стал отползать назад.
— Бронебойный, быстрее! Заорал Пиксин на чуть замешкавшегося заряжающего. Тот, досылая наконец, снаряд в казенник орудия, прохрипел: «готов!». Тем временем американец, уползая все дальше и левее, снова выстрелил. Но не в подбитую «тридцатьчетверку», а куда-то в их сторону. Кто-то из американцев, сидевших сейчас в этом темном сгустке, заметил примерное направление, откуда прилетел срикошетивший от танка снаряд. Темный сгусток, это то, что видели сейчас Пиксин с наводчиком. На самом деле это был танк М48А2 с лобовой броней в сто миллиметров и мощной девяностомиллиметровой пушкой, почти как у их самоходки. Серьезный противник, особенно если учесть его оптику и приборы ночного видения. И дуэлировать с ним лейтенанту не очень хотелось.
— Целься ниже, под башню. Приказал Пиксин наводчику. В башне у него шкура толстая, с учетом углов на такой дистанции можем и не пробить. В маску пушки вообще не думай, там у него толще всего броня.
— Знаю. Только где там эта маска, нормально не видать ни хрена. Негромко обронил наводчик, слегка подкручивая маховик вертикальной наводки. Из темного силуэта вдалеке на востоке снова сверкнула вспышка, и через несколько мгновений вражеский снаряд ударил в броню самоходки. Но не в их броню, американец бил по уже подбитой самоходке командира батареи, за которой они прятались.
— Он нас нащупал. Напряженно сказал лейтенант.
— Сейчас я его… Получи, сука! Торжествующе просипел наводчик. Пиксин и сам уже увидел. Очень точный выстрел. В аккурат под башню, и боезапас сразу рванул. Башня, подпрыгнув из яркого огненного цветка, осветившего все вокруг, скособоченно села на место. Да, наводчик сейчас выручил их всех, американец их уже нашел и убил бы следующим выстрелом, если бы они не сумели убить его раньше.
— Ну, ты молоток! Одобрительно сказал механик-водитель. У него не было наблюдательных приборов с увеличением, но выстрел с последующим фейерверком из четырех жареных американцев в качестве главного блюда он прекрасно видел через свой приоткрытый люк.
— Сколько до него было? Больше километра, а ты так точно попал.
— Километр триста пятьдесят метров. Уточнил лейтенант. Не расслабляемся. Где-то у них еще один танк.
Последний танк они увидели на самом гребне сопки на востоке, когда тот уже улепетывал изо всех сил. До него уже было чуть меньше двух километров. Выстрел, выпущенный второпях, и пара снарядов, выпущенных «тридцатьчетверками», только подняли вокруг удирающего американца невысокие столбы земли. Оставшиеся без поддержки, бронетранспортеры тоже заспешили обратно, но этим так просто уйти не удалось. Если бы на полчаса раньше, прикрываясь предрассветным сумраком, американцы смогли бы отступить. А сейчас, когда вершины сопок уже явственно проступили из полумрака, у них такой номер не вышел. Как только оставшиеся без танкового прикрытия LVTР5 выскочили из низины, где они до сих пор прятались, по ним сразу же стали бить и СУ-100 лейтенанта Пиксина, и оставшиеся «тридцатьчетверки». И в ближайшие минуты, расстреливаемые в шесть стволов («тридцатьчетверка с сорванной гусеницей тоже присоединилась, видя такую лакомую цель), на западном склоне сопки, горели три бронетранспортера.
Пиксин с опаской ждал, что последует приказ на новую атаку американских позиций. Но в атаку никто не пошел, по причине почти полного отсутствия пехоты. После рукопашной схватки от отряда Ильина и вовремя подоспевшей ему на помощь роты пограничников, с морпехами из 23 экспедиционного батальона, осталось буквально горстка людей. Слабым утешением было, что из американцев никто не ушел, но и наши понесли тяжелейшие потери. От группы старшего лейтенанта Ильина, так вообще трое осталось, включая самого старшего лейтенанта, причем все были с ранениями разной тяжести.
3 ноября, местное время 07–23. Камчатка. Авачинский залив. На траверсе, в пяти милях к востоку от мыса Вертикальный. Эсминцы «Бесследный» и «Скрытный», проекта 56.
Оба эсминца были относительно новыми кораблями. Заложены в 1954 году, «Скрытный» в Ленинграде, на заводе N190 имени Жданова, «Бесследный» в Николаеве, на заводе N445 имени 61 Коммунара. Спущены на воду в 1955, вступили в строй в ноябре 1956. «Скрытный» почти сразу же был поставлен на модернизацию, по проекту 56ПЛО, после чего был перечислен из Балтфлота на Северный флот, а в мае 1960 года перешел по Севморпути на ТОФ, где 20 сентября 1960 включен в 173 бригаду эсминцев Камчатской флотилии. Были дальнейшие планы поставить его на еще одну модернизацию, до новейшей модификации проекта 56А на «Дальзаводе», но война началась раньше. «Бесследный» почти сразу после вступления в строй совершил с 20 июня по 3 августа 1957 межфлотский переход на ТОФ (из Севастополя через Суэцкий канал с заходом в Порт-Саид), где был включен в ту же 173 бригаду. Командовал кораблем капитан 2 ранга Мамчинцев. Модернизации эсминец не проходил, но при ремонте сразу после перехода на нем была заменена облегченная мачта на усиленную, и вместо, уже устаревшей РЛС «Риф», была установлена РЛС «Фут-Н». Так что корабли были почти новые, но уже с опытными и сплаванными экипажами. Каждый из них имел по две спаренных башенных артиллерийских установки калибра 130 миллиметров СМ-2-1, орудия которых могли стрелять почти на двадцать восемь километров снарядами в тридцать три килограмма. Кроме солидного для кораблей водоизмещением в три тысячи тонн главного калибра, эсминцы еще имели по четыре счетверенных зенитных автомата СМ-20-ЗИФ и два пятитрубных 533 миллиметровых торпедных аппарата и шесть кормовых бомбометов БМБ-2. Впрочем, на «Скрытном», прошедшем модернизацию 56ПЛО, с уклоном в противолодочную компоненту вооружения, кормовые бомбометы и второй торпедный аппарат были сняты. Вместо них были оборудованы дополнительные посты ПЛО, а оставшийся торпедный аппарат (с переоснащением на ПУТС «Звук-56», связанной с системой «Смерч») был приспособлен для стрельбы как противокорабельными, так и противолодочными торпедами. Кроме того, на эсминце разместили две пары реактивных установок, предназначавшихся для стрельбы глубинными бомбами. На носовой надстройке, слева и справа от носового зенитного 45-мм автомата, монтировалась пара 16-ствольных РБУ-2500, в кормовой части корабля были установлены по две 6-ствольных РБУ-1000, предназначенные главным образом для поражения атакующих торпед, а также подводных лодок в кормовых секторах. «Скрытный» получил новую гидроакустическую станцию «Пегас-2М».
И сейчас оба эсминца, получив от штаба флотилии последние данные о противнике, перестраивались в пеленг из кильватерного строя, разгоняясь до максимально возможной скорости в тридцать восемь с половиной узлов. В носовой башне главного калибра «Бесследного», происходил следующий диалог. Спорили два старых приятеля, старшина первой статьи Наливайко, и старший матрос Белоусов. Остальной расчет башни в разговоре не участвовал, но внимательно слушал разговор двух старожилов установки СМ-2-1. Спор в основном шел вокруг тактики предстоящего боя. Экипажу уже сообщили, что все крупные надводные корабли американцев потоплены или выведены из строя, причем главную роль в этом героическом свершении сыграли вовсе не эсминцы 173 бригады, а береговые ракетчики и артиллеристы. Тоже вроде бы принадлежащие Камчатской военной флотилии, и даже носящие флотскую черную формы, но по сути — мазута сухопутная. И сейчас Белоусов доказывал, что лучшим маневром для бортовых номеров 811 и 683, которые носили эсминцы «Бесследный» и «Скрытный» соответственно, будет стремительное сближение с остатками десанта и торпедная атака. Десять торпед 53–56 с «Бесследного» и пять таких же со «Скрытного» утопят кого угодно. Наливайко ему возражал, указывая на наличие на вражеских десантных кораблях артиллерии, причем до пятидюймового калибра включительно. Плюс в охранении у противника где-то поблизости болтается фрегат, и возможно не один. И у фрегата тоже могут быть торпедные аппараты. Поэтому будет благоразумней сначала, использовав свое превосходство в главном калибре и в скорости, расстрелять вражеские корабли с большой дистанции, и лишь потом добить торпедами. На что Белоусов ему возражал, указывая на длительность такой операции. И на большую вероятность превратиться в таком случае из охотника в жертву, будучи атакованным с воздуха. А четыре счетверенных 45-миллиметровых зенитных автомата на каждом из эсминцев, это, как показала практика, весьма эфемерная защита от современных самолетов. На самом деле диспут между двумя старыми друзьями-сослуживцами, ходившими на корабле еще до его прибытия на Тихий океан, протекала гораздо более оживленно, и с использованием множества флотских соленых словечек, выражений и других идиом. Остальной расчет башни к этим перепалкам уже привык, и только внимательно слушал, украдкой посмеиваясь. В споре таких просоленных морских волков можно было значительно обогатить собственный лексикон, да и кругозор заметно расширить.