Десант местного значения
Шрифт:
— Ох, Ирка, это же наши мальчишки! Надо Галине Александровне сказать, она сейчас должна как раз смениться..
Римка, я сама схожу, побудь пока за меня, я сейчас, мигом! Опомнилась Ирина.
3 ноября, местное время 17–58. Море Бофорта, 300 миль к северо-востоку от мыса Дежнева. Атомная подводная лодка с баллистическими ракетами SSBN-608 Ethan Allen.
Подводные лодки типа «Итен Аллен» опаздывали на эту войну. До начала конфликта на верфях Electric Boat в Гротоне и Newport News Shipbuilding в Ньюпорте были спущены на воду целых четыре таких субмарины. Они даже успели войти в строй, но боеготовности достигла только первая из них, ПЛАРБ «Итэн Аллен». По довоенным планам,
*"Шервудский лес» — на сленге американских подводников так назывался ракетный отсек (или отсеки) в ПЛАРБ. Высокие и толстые колонны ракетных шахт, стоящие в отсеке в два ряда, действительно, чем — то напоминают старый лес.
— Сэр, закричал взволнованно радист, уже было приготовившийся убрать антенну дальней связи. — Еще одна срочная радиограмма из командного центра!
3 ноября, Чукотское время 17–35. Атомная крепость «Анадырь».
*Наша радиотехническая служба нащупала диапазон частот, на которых возможна прямая связь с Вашингтоном. Прикажете установить контакт?
— Прикажу, — главнокомандующий вооружёнными силами СССР и без пяти минут военный диктатор с хрустом потянулся всем телом. — Поговорю я с этим психопатом…
— Господин президент, — услышал он за спиной, — на прямой связи… Россия.
Голдуотер несколько секунд смотрел на офицера связи, как будто не понимая, о чём речь. Потом Бешеный Барри медленно подошёл к пульту, где перемигивались разноцветные индикаторы, и взял микрофон, поданный офицером, — взял осторожно, как ядовитую змею.
— Переводчика! — бросил он коротко и хрипло произнёс в микрофон: — Кто говорит?
— Говорит маршал Батицкий, верховный главнокомандующий вооружёнными силами Советского Союза и временно исполняющий обязанности главы государства, — отчеканил властный голос, дублированный синхронным переводом на английский язык. — Мне нужен президент Соединённых Штатов Америки Барри Моррис Голдуотер или лицо, замещающее его во всей полноте ответственности.
— Голдуотер слушает, — ответил президент, на секунду пожалев, что речь советского генерала транслируется и через динамики: её слышали все находящиеся в бункере.
— Господин президент, я предлагаю прекратить огонь и начать переговоры. Вы и ваши советники должны понимать, что дальнейший обмен ядерными ударами не принесёт ни вам, ни нам ничего, кроме новых и совершенно бессмысленных жертв и разрушений. Решающего перевеса над нами, не говоря уже о победе, вам не достичь — это очевидно, — зачем тогда…
— Ублюдок! — истерично выкрикнул Голдуотер. — Вы убили миллионы американцев, и мы вам этого не простим! Есть у нас и бомбы, и бомбардировщики — мы будем продолжать бомбить, пока от вас не останутся одни руины, а потом разбомбим и их! Или капитуляция, или… — он стиснул рукоятку микрофона, словно горло ненавистного комми.
— Не брызгай слюной, — холодно произнёс Батицкий (его переводчик вздрогнул, но перевёл слово в слово), — посадишь изоляцию средства связи. Не стоит грозить нам вашими бомбардировщиками, найдём мы на них управу. И нам есть чем ответить: наши ракеты будут падать вам на головы до полного облысения. Вы тоже убили миллионы советских людей, но сейчас надо думать не о мёртвых, а о живых, пока они также не стали мёртвыми. Ядерное безумие пора прекращать, пока мы не выжгли друг друга дотла на радость другим державам, которые уже присматриваются к мировому лидерству. Хоть раз в жизни подумайте головой, а не задницей, господин президент.
— Мне не о чем с вами говорить, — прошипел Голдуотер. — Или вы сдаётесь, уходите из Европы и полностью разоружаетесь, или мы будем продолжать войну, пока не уничтожим вас всех до единого. И мы это сделаем! — глаза президента США стали белыми от бешенства, а лицо покрылось красными пятнами. И тут произошло неожиданное.
Министр обороны издал свистящий звук, рывком вскочил со своего кресла, выхватил из кармана пистолет и направил его на Голдуотера.
— Или вы принимаете к рассмотрению предложение красных, или я вас пристрелю.
Голос Макнамары изменился до неузнаваемости, но пистолет в его руке не дрожал. И ни у кого не было сомнений, что он выстрелит. Голдуотер поперхнулся, изумлённо глядя на Макнамару. «Ого!» — подумал Дин Раск, приподняв бровь. Люди в бункере, видевшие эту дикую сцену, замерли: все, кроме одного.
Ричард Никсон спокойно встал, сделал несколько шагов и резко ударил Макнамару по запястью ребром ладони. Пистолет с лязгом упал на бетонный пол бункера. Вице-президент наклонился и подобрал его.
— Я не позволю вам, — невозмутимо произнёс он, — застрелить законно избранного президента Соединённых Штатов Америки. Это сделаю я.
С этими словами он повернулся и дважды выстрелил в перекошенное лицо Бешеного Барри. Под сводами бункера повисло гробовое молчание.
— Я сделал это для блага Америки, — Никсон обвёл взглядом бледные лица людей. — Этот человек, — он посмотрел на труп Голдуотера, — тащил всю нашу страну в пропасть, и другого выхода не было. А теперь, согласно Конституции, я принимаю на себя обязанности президента США: до следующих свободных и демократических выборов.
«С применением огнестрельного оружия, — подумал Макнамара, потирая ушибленное запястье. — Ай да Дик, вот тебе и тихоня! Ковбой, да и только…».
«Нельсон Рокфеллер наверняка одобрит такое решение вопроса, — подумал Дин Раск. — Поддержка бизнес-элиты Ричарду обеспечена».
Люди в бункере сохраняли молчание, но оно носило позитивный характер: гнойник назрел, и теперь, когда он был вскрыт, очень многие вздохнули с облегчением. А война — она очень сильно потеснила привычные всем американцам юридические процедуры.