Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина
Шрифт:
Следующим пришел Немец с погонами капитана медицинской службы и скромно устроился на стуле у вешалки. Заноза тоже оказалась капитаном, но танковых войск с ошеломляющим иконостасом на груди. Олег буквально уставился на два ордена республиканской Испании и сияющий золотом орден Ленина. Девушка попыталась забраться с ногами на диван, но Петр Николаевич неожиданно скомандовал:
– Построиться! Равняйсь! Смирно! – и отошел к столу.
Вперед выступил генерал и торжественно произнес:
– Решением политуправления погранвойск
Прикрепив награды и пожав разведчикам руки, генерал отошел к окну и тихо сказал:
– Огромное спасибо от меня лично! Вы спасли моего друга, осужденного за утерю знамени. Теперь понятно, кто виноват, и эта гнида пригрелась здесь, в Москве.
Утеря боевого знамени – одно из самых тяжелых воинских преступлений. Значит, Олег, машинально спрятавший брошенное знамя и сдавший его вместе с грузом группе встречающих, закрутил, сам того не подозревая, очень серьезный маховик каких-то внутренних интриг.
Петр Николаевич выдержал театральную паузу и приказал:
– Свободны!
Немец тут же исчез за дверью, а Заноза встала у зеркала и намеренно загородила Олегу проход. Возникшую заминку ликвидировал Петр Николаевич:
– Садись, Студент, к столу садись, разговор с тобой еще не окончен.
В тот же миг девушка вылетела из кабинета разъяренной ведьмой, а генерал многозначительно хмыкнул и подмигнул:
– Запала на тебя девица, запала. Эх, где моя молодость, я бы такую красавицу от себя ни на шаг не отпустил бы.
Гости еще немного поговорили о женщинах, затем штатский встал и тожественно произнес:
– Поздравляю, решением наркомата иностранных дел ты награждаешься почетной грамотой!
Олег посмотрел на подпись Молотова и заторможенно спросил:
– За что?
– За сигары, товарищ майор, за сигары, очень кстати пришелся твой трофей.
В наркомате иностранных дел нет представительских сигар? Ерунда, достаточно позвонить, и доставят самолетом из Гаваны. Из советского правительства никто с сигарами в зубах не замечен, а дипкорпус в Москве снабжает себя сам. По-видимому, изумление на лице Олега было столь очевидным, что гражданский счел необходимым пояснить:
– Твои ящики доставили нам, а кто-то из сотрудников пустил слух, якобы разведчики сперли сигары со стола самого Геринга.
В кабинете грянул смех, а генерал, утирая слезы, спросил:
– И поверили?
– Еще как! Начхоз начал жаловаться, мол, из всех отделов просят. Вдобавок начали приходить гонцы из посольств и просить «тех самых» сигар. Мы уже больше сотни раздали!
Все снова рассмеялись, а Петр Николаевич ехидно заметил:
– Как будто на столе у Геринга могло быть два десятка коробок с сигарами…
– Тем не менее слух дошел до Самого и последовал приказ принести коробку «особых».
– Вячеслав Михайлович относил лично?
– Да,
– Знатная небылица! – утирая платком слезы, воскликнул генерал. – И поверили, вот что важно! Надо поддержать, она поднимет моральный дух в тылу и на фронте.
После ухода гостей Петр Николаевич положил на стол тоненькую папку и развязал тесемочки. Действие предвещало разговор о новом задании, что заставило Олега внутренне подтянуться.
– Среди документов, которые ты доставил на прошлом задании, обнаружили информацию исключительной важности.
– Я всего лишь обеспечивал безопасность связника.
Куратор закурил и пересел на диван:
– Не принципиально, работа выполнена идеально, но требует продолжения. Необходимо ликвидировать носителя опасной для нас технической идеи.
Идея боковых двигателей первой ступени исходила как раз от Олега, а пристрелить придется непричастного сотрудника КБ. Впрочем, никакого пацифизма не могло быть. Достаточно вспомнить пепелища на оккупированной территории и карательные акции с миллионными жертвами.
– Снова в Штральзунд? – поинтересовался Олег.
– Нет, в Берлин. Объект получил приглашение на торжественное мероприятие в честь партийных «мучеников» и героев войны. Он какой-то давний приятель самого Бормана. И, кстати, сам занимает достаточно высокий партийный пост – нечто вроде секретаря партячейки всего конструкторского бюро Вернера фон Брауна.
– Я готов. Но нужно поискать нового напарника – в боевой операции от Белого мало прока.
– В напарники предлагаю Занозу, она уроженка Берлина, отлично знает город со всеми его подворотнями.
– Ты отчет прочитал и сам только что видел ее фортеля! – воскликнул Олег.
– Кто совсем недавно кричал: «Не хочу жениться», а? Вот пока не женись с Занозой, а там видно будет.
– Что будет видно? Ее трусики во время выполнения задания?
– Ты это зря, она проверенный коммунист и надежный товарищ! За спиной десятки сложнейших операций и ни единой потери! Повторяю, ни в Германии, ни в Испании, ни сейчас во время войны она не потеряла ни одного из своих боевых товарищей!
– Сколько у нас дней на подготовку?
– Даю сутки отдыха, завтра после полудня начнем прорабатывать детали выполнения операции.
– Где ее искать?
– У мотоцикла, – усмехнувшись, Петр Николаевич кивнул на окно.
Заноза действительно стояла у мотоцикла, поглядывая на входную дверь. Забавно, рядом припаркована служебная машина с Марией Васильевной за рулем. Попрощавшись с куратором, Олег вышел на улицу и приветливо махнул рукой Занозе:
– Прокатишь?
На лице девушки мелькнуло выражение недоверия, сменившееся радостной улыбкой: