Десантники не сдаются
Шрифт:
– А я не знаю!
– И что ты от нее хотел?
– Меня мужик прислал.
– И чего?
– Сказал, пакет у нее взять...
– Слышь, курва, чего тебе твой хахаль оставлял? – На этот раз таинственный Майкл обращался к Алле.
– Пакет, – всхлипнула Алла.
– Сопли подбери! Где пакет?
– На балконе!
– Где?!
– В старой стиральной машине.
– Ты, доходяга, куда мужику должен был принести пакет?
– На остановку.
– Где?
– У строймагазина!
– Как он выглядел?
– Такой
– Какой мобильник?
– Вон, в кармане...
– Майкл, проверь мобильник! Выключен?!
– У, бля! Он же все слышал!
– Ищи теперь ветра в поле! Все, ускакал медвежонок!
– Так, давай за пакетом... – какие-то щелчки. Похоже, с размаху пальцем барабанили по клавишам мобильника. – Серега... Ты никого в окрестностях не видел похожего на Эйнштейна нашего?.. Сейчас выходим. Приберем только! Тут больше ловить нечего. Мы проявились. Клиент ушел. Товар, кажется, на месте...
Влад кивнул Казаку:
– Наш выход.
И произнес в рацию:
– Приготовьтесь снять наблюдателя...
* * *
Когда очкарик снял очки, выяснилось, что за ними скрываются голубые и холодные глаза классического убийцы. Чистый маньяк на вид.
Потом появились еще два молодца, одинаковы с лица – спортивные, широкоплечие, только один жгучий брюнет с волосами хвостиком, стянутым сзади резинкой, а у другого затылок бритый до синевы.
Алла забилась в угол в просторной, тридцати пяти квадратных метров, столовой с лепным потолком. Ее тонкие запястья украсили хромированные наручники. Рот залеплен пластырем – незваные гости отлепляли его, когда хотели услышать ответы на свои вопросы.
В ее жизнь пришел кошмар. Гигантский. Всепожирающий, как лесной пожар! Когда она утверждалась в бизнесе, то не раз приходилось иметь дело с блатными, и даже дань платила одно время, как положено. Обычно это выглядело так – приезжали качки, пуленепробиваемые, тупорылые, с гипертрофированными бицепсами и мышцами спины. Они с ходу объявляли свои условия. Или забивали стрелку. Как правило, по достижении взаимоприемлемых договоренностей особенно не донимали. Одного Алла умудрилась охмурить, у них вспыхнул роман, длившийся аж два месяца. После этого Рыжий Олаф, оказавшийся в душе вполне тонкой натурой, исчез – говорят, завалили где-то. В общем, с братвой Алла не конфликтовала. Обычно, если наезжали, называла наименование бригады, покрывшей «шифером» ее крышу. И они отваливали.
Вот и сейчас она поначалу решила, что это обычный наезд или ограбление, и попыталась прикрыться блатными знакомыми.
– Я долгопрудненским плачу... Леню Зверя знаю...
– Зверя знает, – уважительно произнес брюнет с хвостиком волос.
– Ничего себе, – присвистнул голубоглазый маньяк.
– Майкл, а ты знаешь Зверя? – спросил брюнет.
– Я что, в зоосаде работаю?! – пожал плечами «Бритый затылок».
– Он не знает... Значит, не прохиляло, сучка. Не внушают нам твои кореша уважение!
Позже с изумлением Алла узнала, что причина ее мучений – Леша Бруевич. Никогда и никаким образом он, компьютерный псих, не мог перебежать дорогу таким парням. Тут было что-то не то. Когда она попыталась заявить об этом, то получила по губам, которые и так уже распухли до того, что не нужно было делать пластическую операцию по их увеличению, как это стало модно в тусовке.
Никого выгораживать Алла не собиралась. Тем более Лешу Бруевича. В ней поднималась злость на своего любовника. Вот червяк ученый! Втравил ее в такую историю!
Допрашивали ее, умело чередуя психологическое и физическое давление. При этом не давая соскочить в истерику. Мысли путались, поэтому она не могла выдать все и сразу, и только отвечала на конкретные вопросы. В голове будто билась птица – она готова была унести Аллу в края безумия. Было страшно, безысходно и очень противно.
Голубоглазый оказался мастером бить больно и ничего не отбивать.
За десять минут она выложила им почти все.
А потом послышался звонок в дверь. И появился тот тип.
Такие типы не могли приходить к ней. Она обходила их за километр и уж никак не могла включить их в сферу своего общения. Скорее всего, красномордый ханыга ошибся адресом. На свою беду.
Его подсечкой сшибли с ног, распластали на глубоком ворситом ковре, утопив в него морду. Избили. И быстро выдавили все, что он знал.
Ханыга и рассказал про тот несчастный пакет, который Леха оставил на ее балконе несколько месяцев назад.
Голубоглазый маньяк, узнав об этом, посмотрел на нее с холодной яростью, в которой было обещание смерти. И ее окатило ужасом. Она забыла уже про этот Лехин пакет. Забыла! Она проклинала себя! Как она могла забыть! А голубоглазый смотрел на нее все упорнее. И питался ужасом, который исходил от нее. Наслаждался им.
– Где пакет? – осведомился брюнет.
Она сбивчиво объяснила.
Бандиты начали копаться на балконе. Алла не могла освободиться от ужаса, который цепко сжимал ее в своих объятиях и парализовывал, как удав кролика.
Она сидела, прижавшись к стене. Рядом присел голубоглазый.
– Ты мне нравишься... Я тебя оставлю жить. Пока... Мы позабавимся...
Он провел лезвием ножа-выкидушки по ее гладкой нежной шее. Она закричала. Точнее хотела закричать, но голубоглазый предусмотрительно залепил ей лентой рот.
– Не бойся, – осклабился маньяк. – Бояться уже нет смысла...
Его приятели копались на балконе долго.
– Навалили всякого дерьма. Выбросить, сука, боится. Бабок немеряно, а она барахло копит, – занудствовал брюнет.
– Пыли-то. – Бритозатылочный закашлялся.
– Вот, нашел!
Алла видела, как брюнет вытащил сверток, отряхнул брюки, на которые осела балконная пыль.
– Поглядим. – Он развернул пакет. Там были два лазерных диска.
– Оно? – спросил бритозатылочный.