Десептор
Шрифт:
Он смотрел на щит расширившимися от удивления глазами, присоединял и отщёлкивал обратно "визор", пробовал на прочность крепления дополнительного оружейного "люка".
– А, ну и последнее. Когда у тебя будет сумка контрабандиста, которая может менять форму, её будет удобно повесить вот сюда. Из этого кармашка легко сможешь доставать всякое.
Нужно ли говорить, что вмятин и даже царапин на щите больше не было? Кроме того, навык Изобретатель получил новую особенность, которую, правда, всё ещё нужно было оплачивать в
– Спасибо, - тихо произнёс он, убирая доработанное снаряжение в карту. К счастью, оно исчезло вместе со всеми новыми деталями. Значит сработало!
Я уселся на камень рядом с ним и достал из сумки пару тюбиков с борщом. Протянул один ему.
– Ты русский, да?
– Водки нет, если ты об этом. Но если сильно хочешь, могу намешать воду с этиловым спиртом.
– Фу, нет. Вообще вряд ли думать теперь об алкоголе смогу.
– Почему?
– А я из-за него сюда попал.
– Вот это интересно. Всех остальных вроде бы Система телепортировала, а тебя алкоголь?
– Типа того.
Углубляться я не стал, было понятно что говорить о подробностях он не хочет. Немного помолчали.
– Андрей, да?
– Угу. Извини за всю эту конспирацию, сам не знаю, почему Система дала такие распоряжения. А ты поляк?
– Как понял?
– Помнишь, что кричал когда я швырнул тебя подальше от прохода? В храме.
– Нет.
– "Куррррва" ты кричал. Самое знаковое слово, чтобы опознать поляка.
Он улыбнулся. После минуты молчания он снова обратился ко мне:
– Как оно, там?
– и указал пальцем куда-то вверх.
– На небушке? Не знаю, Марк. Надеюсь что не скоро узнаю.
– На Земле, - пояснил он тихим голосом. Интересно, почему это Земля сверху? Насколько я понимаю, она сейчас может быть вообще с какой угодно стороны. А возможно мы вообще в какой-нибудь параллельной реальности.
Я вздохнул. А как оно, там?
– Тихо, Марк. Живут своими жизнями. Кто-то работает, кто-то бухает. Кто-то развлекается. Всё как всегда. Гремят войны, создаются произведения искусства. Без нас там ничего принципиально не изменилось. Только тихо как-то очень...
– Что имеешь ввиду?
– Не знаю. Трудно объяснить... может это предчувствие, а может просто логика подсказывает. Или это одно и то же. Просто мне как-то не верится что может быть война, которая бьёт только в одну сторону. Вот мне и кажется, что на Земле тихо... как перед бурей.
– Как в одну сторону? Нас здесь сколько погибших!
– А дома - тепло и сытно. Ну, не всем, но ты понял. Чёрт знает, может это всё паранойя, но я думаю что война придёт и к нам домой. Потому и рвусь на части, чтобы как-то подготовиться.
Я продемонстрировал протез руки. Вот уж когда "рвусь на части" - суровая правда, а не просто присказка.
– А ты что думаешь?
– попробовал я перевести тему из совсем уж
– Боюсь.
– Того же?
– Хуже. Боюсь что я там больше не свой.
– Это ещё почему?
Он внимательно посмотрел на меня. В глазах читался вопрос, что-то среднее между "ты разве сам не понимаешь?" и "ты что, совсем тупой?". Но затем он снизошёл до объяснений.
– Не знаю. Трудно объяснить. У меня ощущение, как будто я тут не сорок дней провёл, а половину жизни. Не потому что сильно хорошо освоился, нет. Потому что здесь столько всего было. Там за десятки лет не было такого объёма всякой лабуды, как здесь за месяц с небольшим.
Я понимающе кивнул. Хотя как я мог понимать? Только догадывался, через что ему пришлось пройти.
– И вот... я вернусь домой. А там - всё как раньше. Родители, думаю, обрадуются сильно. Сестрёнка вообще с ума сходит, скорее всего. А я... я ли вернусь?
– А кто?
– Я убивал, Андрей. Не предавал, к счастью, но пару раз приходилось убегать, бросая кого-то. Я питался чем попало, рисковал жизнью.
– И спас тьму жизней, да. По-твоему это тебя как-то расчеловечивает?
– Нет. По-моему я вернусь другим, сильно другим.
– Ты - всё тот же самый. Тебе пришлось окрепнуть, но это ты. Это твой путь развития, по которому ты за месяц прошёл несколько шагов. Ты не сломлен. Ты не сдался. Не потерял человечности. Почему ты не ушёл тогда, в храме?
Молчит.
– Я бы задержал врага на какое-то время, а вы бы попрыгали в сумку и убежали. Я думал об этом, вы думали. Но никто не предложил такого варианта. Стояли вместе до последнего... к счастью, до последнего врага.
– А почему не убежать всем?
– Не ушли бы. Твари, конечно, любят храмы, но уже были слишком близко. Навелись бы на живых, думаю.
Подумав, добавил:
– Да и нужно было помочь ребятами Кадира. Бегая от мертвяков этого сделать не получилось бы. Своим гениальным решением я лишил жизни Анну.
– Но спас двоих.
– В этот раз повезло. В другой - могли бы полечь все. Скорее всего сглупил, голова варила преотвратно. Но вы то не бросили, ни меня, ни остальных.
Марк кивнул.
– И тем не менее... как я буду теперь общаться с близкими? Даже если расскажу, мы теперь совсем на разных волнах. Может вообще за психа посчитают. Даже скорее всего.
– Ты остаёшься собой, пока себя не предал. Если тебя перестанут понимать близкие - значит они теперь "далекие". Найдёшь себе других. Тяжело тебе будет, это да. Но ты теперь совсем не тот, что раньше. Ты справишься. А мы - поможем.
Он усмехнулся. Ну да, как мы можем помочь если у него вся жизнь теперь идёт под откос.
– Тебе сейчас кажется, что всему конец?
Кивает:
– Я сорок дней мечтал о моменте, когда смогу вернуться домой. А теперь... мне страшно. Я хочу, конечно, но...