Десять искушений юного публиканта

Олди Генри Лайон

Дальше – автор зачастую избирает путь скандальности. Да, скандальность приносит некоторую известность. Но, во-первых, это не самая лучшая репутация, которую большинство людей хотело бы себе приобрести. Во-вторых, это не только чужие, но и собственные нервные клетки, которые… Нет, они восстанавливаются. Но о-о-очень медленно!

Начинается специфический синдром, который чаще всего провоцируется именно интернетом. Это «вставление» друзей и врагов в свои книжки. Кого-то в положительном контексте, кого-то в отрицательном. Тусовка распухает, как тесто, покидая квашню и разливаясь по городам и весям. Ты мой лучший друг – я тебя выведу пусть третьестепенным, но положительным персонажем. Ты на меня написал критическую статью – ага, я тебя в чане с кислотой

утоплю. Понятное дело, что качество книги это, как правило, не улучшает.

Формируется так называемая интернет-зависимость. Зависимость не только от отзывов, от общения по сети, от писем, которые ты читаешь и пишешь. Бывает, когда человек лезет в свой почтовый ящик и не находит личных писем – ну, не написали сегодня полковнику! – и начинает испытывать резкий дискомфорт. Снова и снова давит на «Получить письмо» (а может, там все-таки что-то есть!), не найдя, ломится в чат – и так далее. Вместо того, чтобы плюнуть и решить: «Ну и хрен с ним!» – и сесть заниматься чем-нибудь полезным.

А там не за горами и искушение девятое:

СПОРТИВНОСТЬ

Адвокат: Выражается оно в следующем: автор начинает принимать участие в ряде литературных конкурсов. Пишет туда рассказы на заданные темы – и активнейшим образом участвует в обсуждениях этих рассказов, в присуждении им мест, в конфликтах между членами жюри или участниками; он пишет кучу отзывов, рецензий, громко высказывает и агрессивно отстаивает свое мнение. Автор внимательно следит, чтобы его не дай бог не пропустили, не забыли, не помянули лихом… Автор при деле.

Естественно, у этого явления есть свои положительные стороны. Участие в конкурсах – в какой-то мере нарабатывание писательских ремесленных навыков. Написать относительно приличный рассказ, – мы не о победителях, а просто о приличных текстах! – на установленную тему, за ограниченный срок… Да, надо иметь определенные навыки. И периодически человек, участвуя в конкурсах, «набивает руку»; в принципе, он может в итоге написать достаточно грамотный, крепко сбитый сюжетно, ровный по языку рассказ. Этот рассказ даже способен занять призовое место. Так что и определенное признание, греющее душу, и рост ремесленных навыков несомненно имеют место.

Формируется некий статус после побед на конкурсах. Это, во-первых, приятно лично автору. Во-вторых, об этом шумят в Интернете. Рассказ может попасть в печать: сборник, антология, журнал. Значит, формируется пусть малая, но доля авторитета.

Имя автора мелькает во всяческих списках, о нем периодически вспоминают, пишут рецензии, о нем помнят в сети – и так далее. Получается – размялся, занял место, попал в сборник, заработал слегка денег и повысил статус…

Хорошо!

Адвокат дьявола. Хорошо? Куда уж лучше!

Возникает подмена цели при написании художественного произведения. Если я хочу что-то сказать – есть идеи, мысли, чувства; если я желаю непременно поделиться своим внутренним миром – цель одна. А когда я участвую в конкурсе, в «крысиных бегах», просто потому, что этот конкурс был объявлен на днях – цель совсем другая. Выиграть первое место, обставить какую-то определенную компанию авторов, потусоваться на пьедестале, погреться в лучах славы… Мы не успеваем даже заметить, а цель давно стала фикцией. И ты бежишь, как осел за морковкой, не понимая, что морковку тебе подвесили перед мордой, что тебе ее никогда не догнать, да и незачем… Возникает отсутствие желания писать рассказы или повести вне конкурсов. Без этого странного и опасного допинга. Возникает ряд людей, которые уже больше кроме как на конкурс, писать ничего не могут. Это творческая катастрофа. Нужен внешний стимул, а внутреннего стимула нет – опять-таки, духовная кастрация. Получить премию, понравиться жюри, «ущемить» соперников, «людей посмотреть и себя показать» – факторы не из лучших. У автора возникает чудовищная зависимость от мнений, обсуждений, присуждений, диспутов по поводу

конкурса, забега, состязания – он без этого жить не может. И перестает быть самодостаточным, а становится зависимым. Это наркотик особого рода. Возникает и больше не уходит халтурность, неряшливость из-за вечной спешки: этот конкурс надо закончить в три дня, этот – за неделю, этот – к такому-то сроку… Ну, да, я не успел вычистить рассказ! Я не виноват: срок закончился! Я ночь не спал, весь взмок… Но, родной ты наш, если не успел вычистить и довести до ума, КАКОГО РОЖНА ТЫ ЭТУ ДРЕБЕДЕНЬ ПУБЛИКУЕШЬ?! Ну я же утром, не умывшись, не почистив зубы, не лезу к тебе целоваться-обниматься! А ты ко мне лезешь со своим грязным недочищенным рассказом! Спешил? Тогда извини, если тебя брезгливо отодвинут и скажу: «Катись ты со своей помойкой…» И не проси о снисхождении – не за что к тебе снисходить.

Конкурсы формируют мощную подпитку тщеславия. Человек не успевает заметить, как становится болезненным честолюбцем: такое место – сякое место, такая премия – сякая премия. Он все время откладывает на потом настоящие замыслы: сейчас же у меня конкурс, и еще один конкурс, и снова забег, и дальше…

Это «потом» никогда не наступает.

Зато наступает десятое искушение:

ГОТОВНОСТЬ НА ВСЕ

Адвокат: По просьбе или под давлением издателя автор достаточно легко соглашается:

– накорню переработать свое произведение;

– сократить;

– расширить;

– изменить финал;

– добавить эротику или экшн;

– написать книгу на заданную тему;

– написать продолжение к своей удачно пошедшей в продажу книге (которую, кстати, продолжать не собирался, а тут вдруг начал собираться);

– продолжить чужой коммерческий сериал;

– написать произведение в неравноправном соавторстве – например, по синопсису мэтра.

То есть, человек готов НА ВСЕ.

У этой готовности есть ряд плюсов. Заметно повышается шанс публикации. Даже не надо объяснять, почему. Споров с издателем не возникает. Любое предложение принимается «на ура». Нет проблем! Автор не спорит, пишет, что скажут, услужлив и расторопен – издатель доволен. Все чудесно: мир, дружба, жвачка!

Соавторство с мэтрами также имеет свои плюсы. Это может поднять вашу личную популярность. Это создаст общественный резонанс для вашего имени. Это может поднять тиражи ваших сольных книг. Но…

Адвокат дьявола. Но что касается минусов, то они чудовищны. К такому автору начинают относиться, извините, даже не как к «литературному негру» – как к литературной проститутке. И издатель, и коллеги-писатели, а вслед за ними и немалая часть читателей. Продажная любовь никогда и нигде дорого не стоит. И гонорары за нее невысоки. И замуж не берут. Далее, даже если человек не лезет в дописывание за мэтром или в неравноправное соавторство, – он согласен на все в СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ книге. Ну, казалось бы, я хозяин-барин, здесь меня попросили, я согласился, переделал – моя книга, что хочу, то и творю. Почистить, отредактировать – дело святое. Молодец, возьми с полки пирожок. Но речь-то не об этом. Когда в угоду Маммоне глобально меняется замысел книги, сюжетные линии, характеры героев, общая направленность повествования – для души автора, для его собственного внутреннего мира, для его «я» такая реконструкция даром не проходит никогда. Во-первых, это, как правило, не идет на пользу книге (бывают редкие исключения, но – о-о-очень редкие). Чаще всего книга становится хуже. А, главное, она становится не такой, какой ее хотел видеть автор изначально. Не спал, понимаешь, ночами, думал, мучился, выводил на бумагу, чистил, правил, а потом говорят: сделай все не так, а этак. Читатель твоих изысков не поймет, в формат серии твои эксперименты не вписываются… Согласие на претензии такого рода отчетливо травмирует психику. И травмирует книгу. Даже если автор этого надлома не ощущает; или не хочет признаваться в этом даже самому себе.