Десять тысяч кровавых долларов
Шрифт:
Оглянувшись назад, Эдж увидел лежащее па земле животное, успевшее уткнуться мордой в кровавую массу мозга, вытекшую из разрубленной головы Нормана Чейза.
— Я всегда знал о любви американцев к собакам, — проронил Эль Матадор.
Немного погодя он прибавил, обращаясь к Эджу:
— Вы еще немного проживете, сеньор.
Когда они отъехали за пределы города на двести ярдов, Матадор приказал остановиться. Эдж напряженно повернулся лицом к бандитам.
— А теперь вы немножко проедетесь верхом, — услышал он слова главаря.
— Почему бы нам не пристрелить его прямо здесь? — спросил Хуан. — За нами уже никто не погонится.
У Матадора потемнело лицо и сузились зрачки глаз.
— Кто из нас предводитель? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Ты, Эль Матадор, — нахмурился Хуан, опустив голову. Эль Матадор кивнул и, взглянув на Эджа, указал ему в сторону Хуана.
— Вы поедете с ним. Здесь, рядом со мной.
Хуан подъехал ближе и придерживал лошадь, пока Эдж не устроился позади него.
Эль Матадор поднял руку, и вся банда не спеша направилась на юг. Один из всадников принялся беззаботно насвистывать. Эдж ехал, обхватив руками сидящего впереди него Хуана и старательно отворачивал голову в сторону, чтобы не ощущать исходящего от него скверного запаха.
— Где вы научились нашему языку? — внезапно спросил Эль Матадор после того, как они проехали некоторое расстояние.
— От своего отца, — ответил Эдж, досадуя, что вопрос главаря прервал ход его мыслей. Все это время он наблюдал за Эль Матадором, за тем, как тот небрежно держал в руке мушкет, за свободно болтавшимся в кобуре револьвером. Его план строился на том, чтобы перерезать горло Хуану, схватить кольт и мушкетон и прикончить их владельца, а при случае, прежде чем пасть под градом пуль, и еще парочку бандитов. Разумеется, при этом у него не оставалось никаких шансов уцелеть, но зато его жизнь не пропадала даром. В конце концов, Эдж решил набраться терпения и подождать до конца. При любом раскладе событий один из бандитов умрет. Это он знал точно.
— Вы говорите довольно хорошо, — продолжал Эль Матадор дружеским тоном, обещавшим хорошую беседу. — Ваш отец был хорошим учителем, сеньор.
— Это его родной язык, — ответил Эдж. Эль Матадор внимательно посмотрел на него, потом кивнул.
— С виду вы похожи на мексиканца, сеньор. Как ваше имя?
— Все называют меня Эдж.
— Ваш отец был мексиканцем? Эдж молча кивнул.
— А ваша мать?
— Нет.
— У вас не мексиканское имя.
— Это очень долгая история.
Эль Матадор кивнул и, вскинув руку, поднялся на стременах. По его знаку отряд остановился у высохшего ручья, пересекавшего в этом месте тропу.
— Мне очень жаль, сеньор, что у вас нет времени, чтобы рассказать нам об этом, — промолвил Эль Матадор, оглядываясь через плечо назад.
Горизонт терялся в колышущемся мареве раскаленного воздуха, которое скрывало оставшийся за их спинами Писвилл, подобно густому туману. Эль Матадор перевел взгляд на Эджа.
— Мне кажется, вы понимаете, почему я не могу оставить вас в живых.
Эджу показалось, что в его голосе проскользнула нотка извинения, но он отнес ее за счет своеобразного проявления чувства юмора у бандита.
— Да, вы собираетесь так поступить, потому что этого хотят ваши люди, — насмешливо ответил Эдж. В тот же момент находящийся в его объятиях Хуан беспокойно заерзал, стараясь освободиться и с тревогой поглядывая на широкий раструб мушкетона вожака, не без оснований полагая, что выстрел из него не заставит долго ждать. И по этой причине ему совсем не улыбалось близкое соседство с Эджем.
От такого ответа Эль Матадор чуть не задохнулся от ярости.
— Когда мне нужно принять решение, я никогда не советуюсь с этими подонками, — проронил он, оборачиваясь к своим людям, чтобы посмотреть, как они отреагируют на это новое оскорбление. В ответ он увидел лишь добродушные ухмылки.
— Как видите, они не представляют для меня никакой угрозы. Но вот что касается вас, сеньор Эдж, — тут Эль Матадор вздохнул, — то здесь дело другое. В вашем лице есть нечто, чего даже я мог бы испугаться, если бы я вообще знал, что такое страх. Оставь я вас в живых, и мне пришлось бы очень долгое время оглядываться назад в ту сторону, где вы остались.
— И вас беспокоит только это? — спросил Эдж ровным голосом, чувствуя, что к старому зловонию, исходившему от Хуана, прибавился еще и запах свежего пота, настолько тот усердно старался отделаться от Эджа.
— Нет, — встряхнул головой Эль Матадор. — Это меня не волнует. Я всегда поступаю так, чтобы мне не приходилось оглядываться. Что же касается вас, сеньор Эдж, то вы не из тех людей, которые станут упускать случай, чтобы выстрелить врагу в спину.
— Так оно безопаснее, — скромно ответил Эдж и, видя, что дуло мушкетона приняло горизонтальное положение, добавил:
— Быть может, я мог бы выкупить у вас свою жизнь? Эль Матадор замер, в глазах у него ясно читалось замешательство, смешанное с подозрением.
— Где же вы возьмете выкуп? Мы ведь уже отобрали у вас все ваши деньги!
— Нс все, — буркнул Эдж, продолжая железной хваткой держать дрожащего Хуана.
— Сколько же вы можете предложить?
— Пятьсот долларов. Правда, банкноты будут слегка помяты, — с кривой усмешкой заметил Эдж.
— Где же они?
Эдж внезапно ослабил хватку и запустил свободную руку под рубашку Хуана. Через секунду он вытащил оттуда пачку банкнот. Хуан обезумел от ужаса. Несмотря на серьезность положения, Эдж успел с неудовольствием отметить, что его руки за время поездки успели впитать запах Хуана и теперь пахли не лучше.
— Вот, — ответил он Матадору.
Эль Матадор отвел взгляд от пачки денег и перевел его на лицо несчастного Хуана. Эдж почувствовал, как тот задрожал каждой клеточкой своего тела. Губы у него беззвучно шевелились, кадык бешено работал, и несколько мгновений он нс мог произнести ни словечка. Наконец его прорвало:
— Я не заметил! — завопил Хуан. — Верь мне, Эль Матадор! Как только я обнаружил бы, что они сюда завалились, я сразу же отдал бы их тебе.
— Ну что ж, отдай мне их сейчас, — прохрипел главарь стальным голосом.