Десять тысяч стилей. Книга десятая
Шрифт:
Сейчас Волк все хорошо понимал. Он был охиронцем, поэтому некоторые ответы всегда всплывали сами собой.
— Твое оружие — посох. Дополнительное — нунчаки. Мечом тоже немного управляешься.
— Все верно, — кивнул Ливий.
— Зачем тебе оружие?
Вопрос Мудрейшего ошарашил Ливия. И заставил задуматься.
— Оно повышает дальность атак и разнообразие приемов…
— Это так важно на твоем уровне? Ты не в Школе Свирепости.
«Конечно важно! Досягаемость оружия — серьезный аргумент на любом уровне силы», — хотелось возразить Ливию. Как же так?
«Мое главное оружие — собственное тело. Зачем посох?», — подумал Ливий.
Такой простой вопрос, на который Волк совсем не находил ответа. Но Мудрейший, в очередной раз будто прочитав мысли, сказал:
— Сначала оружие было необходимостью. Потом — делом привычки. Знаешь, зачем оно тебе сейчас?
— Нет, — мотнул головой Ливий.
— Оружие — твой ограничитель. Ты знаешь, что гораздо сильнее в рукопашном бою, поэтому и дерешься оружием. С помощью оружия ты можешь сдерживаться. А зачем — кто его знает. Не хочешь побеждать так легко? Подсознательно считаешь, что навык владения оружием нужно тренировать? Неважно. Хочешь посох — бейся посохом. Но ты и сам понимаешь. Твоя сила — в кулаках. И не стоит придуриваться тогда, когда нужно драться серьезно.
На Ливия будто вылили ушат ледяной воды. «Я ограничиваю себя?», — подумал Волк и осознал, что самые значимые бои в своей жизни выигрывал именно кулаками.
— Я знаю, к чему вы ведете. Стиль, построенный на стихиях, должен быть исключительно рукопашным, да? Никакого оружия?
— Дело твое, но так было бы лучше, — кивнул Мудрейший.
— И что дальше? Распределить все мои приемы по пяти стихиям?
— Учил магию и тренировал ее для того, чтобы просто распихать приемы по шкафчикам? Мне что, больше заняться нечем, чем учить тебя такой глупости?
Ливий улыбнулся.
— И что тогда?
— Распихать по шкафчикам только самое полезное, изменив под стихии.
— Я что, должен создать новый стиль?
— Если быть точнее — пять стилей. Ничего сложного.
— Из тех приемов, что знаю, да?
— Верно. Наворовать и улучшить. Как у вас в Охироне принято.
Ливию оставалось только улыбаться. Он и сам понимал, что ему нужно сделать.
— На это уйдет немало времени.
— Еще бы, — кивнул Мудрейший. — Занимайся. Время есть. Охиронский рок всегда готов настигнуть тебя, но пока ты здесь, со мной — тебе не о чем беспокоиться. Выжми из такой возможности максимум.
Ливий задумался. Он уже знал, как будет тренироваться. Оставался, правда, еще один вопрос.
— У вас есть свечи?
— Сколько угодно.
Получив целый мешок свечей, Ливий спустился в свою каюту. Стоило заняться Техникой Семи Свечей — Волк чувствовал, что теперь он сможет освоить ее полностью. Но задание Мудрейшего было в приоритете. Новый стиль — это не шутки.
Поэтому Ливий погрузился в Божественную медитацию.
— Здесь по-прежнему прекрасно, — улыбнулся Волк. Груши пока не появились, даже зеленые. Что там говорить — пока только цветы успели отцвести, наполнив своим ароматом поляну вокруг дерева.
— Пора бы прогуляться. Времени не было, да и помешали разок, — сказал Ливий, посмотрев на черный куб.
Мир Божественной медитации вновь расширился. Деревья стали выше, а заросли — гуще. Казалось, что внутри прошло лет тридцать — местность та же, а вот наполнение шагнуло вперед. Ливий отправился вслед за водой.
Ручей превратился в реку. Река привела к водопаду. С громким шумом вода обрушивалась вниз, на многие километры вокруг извещая жителей Божественной медитации о своем существовании. Ливий спустился вниз и зачерпнул ладонью воду.
Жадными глотками Волк выпил ее. Раньше он никогда не испытывал в Божественной медитации такую жажду. Но жажда эта отличилась от жажды в реальном мире. Ливию будто хотелось вкусить кусочек мироздания.
За первым водопадом Волк нашел второй. А за ним — целый каскад из маленьких водопадов. Деревья менялись, а гора, с которой спускался Ливий, оставалась позади.
Следуя за водой, Волк пробирался через лес. Здесь жили звери, но никто не решился напасть. Ливию даже казалось, будто он не в собственном мире медитации, а в реальности — пробирается куда-то через чащу, надеясь наткнуться на людей.
«Хватит с меня Искандера. Люди здесь не нужны», — подумал Ливий.
Чаща закончилась неожиданно. И перед Ливием раскинулись поля пшеницы. Ее никто не растил — она появилась здесь сама. Но внимание Ливия привлекли не поля, а дом.
— Какого…
Этот дом Ливий хорошо знал. Вернее, не только дом, а еще и сарай с амбаром. В детстве Ливий часто приходил сюда, чтобы найти пропитание.
— Дом мельника Хорхо, — сглотнул Волк, не решаясь подойти ближе.
Хорхо давно не было в живых. Человек, который заменил Ливию отца, отправился в мир иной. И сейчас Волк стоял перед домом Хорхо, который, казалось, совсем не пострадал от времени. Дом был таким же, как в детстве Ливия.
— Страшно, — признался сам себе Волк.
Это не был настоящий страх. Скорее, легкая боязнь непонятного, с которой сталкивается любой человек. Немного поколебавшись, Ливий пошел к мельнице.
— Есть кто? — негромким голосом спросил он. Ответа не последовало.
Мельница была пуста.
— Так даже лучше, — выдохнул Ливий. Совсем не хотелось встретиться с покойным мельником.
Здание было пустым. Ни мебели, ни одежды. В амбере не нашлось зерно, а мыши, которых на мельницах пруд пруди, даже и не думали здесь появляться. Мельница была совершенно пустой, но здание Ливий точно не мог перепутать.
— Я понимаю почему…Но как?
Запрыгнув на крышу, Ливий посмотрел вперед. Тянулись поля, за которыми начиналась степь. Река текла сбоку и становилась только больше. Разумеется, Ливий пошел вперед — и нашел границу мира где-то в семи километрах от мельницы.
— Много, — кивнул Волк. — Мир становится все больше и больше. А еще он меняется, становится все сильнее похожим на реальный мир. Дом Хорхо…Пожалуй, это доказывает то, что мир не развивается сам по себе, моя память влияет на него. Не знаю даже, хорошо это или плохо.