Десять тысяч стилей. Книга шестая
Шрифт:
И люди жили по заветам Нуи. Судьба стоит над жизнью и смертью, долгие годы человеческий род следовал за предопределением, пока не появился особый человек. Он смог разорвать путы судьбы и встретиться с самим Нуи.
«Я пришел сюда, чтобы спросить тебя, о бог Нуи. Почему мы, твои дети, связаны путами судьбы? Мы даже не можем вознестись к тебе, чтобы спросить об этом! Лишь я, разорвав пути судьбы, смог сделать это!», — прокричал человек своему богу.
«Глупое дитя. В этом и была твоя судьба», — рассмеялся в ответ Нуи.
На
— Да, интересная история. Ее смысл в том, что все последствия поступков уже определены, и даже если ты думаешь, что вырвался из порочного круга, окажется, что так и должно было произойти. Пессимистично, — хмыкнул Ливий и принялся переписывать сюжет сказки в чистую книгу.
Работа заняла всего полчаса, и это при том, что Волк впервые переписывал книги. Во-первых, сама сказка была небольшой. Во-вторых, Ливий был идущим — не такой уж и тяжелый навык.
— Вижу, ты закончил, — сказала Мавелла. Ширма раскрылась, и девушка положила на стол еще десять книг: пять пустых и пять заполненных.
— Никогда не видел эту сказку.
— И как она тебе?
— Думаю, это не та сказка, которая понравится людям, — пожал плечами Ливий.
— Почему?
— Люди любят верить в лучшее. Тяжело живется, когда от тебя ничего не зависит.
— Распространенное на Востоке учение, скажу тебе, — с улыбкой сказала Мавелла.
— Знаю. И все же я не согласен. Ты будешь плыть вверх, пока видишь свет. И пока твои силы не иссякнут. Стал бы плыть куда-то тот, вокруг которого лишь сплошная тьма? Не думаю.
— А если вокруг него один лишь свет?
— Тем более, — кивнул Ливий. — Добро познается в зле, зло познается в добре.
— Вижу, в восточных учениях ты тоже разбираешься. Что ж, мне очень нравятся люди с таким мировоззрением. Посмотрим, куда оно тебя приведет, Ливий. А работу тебе лучше успеть закончить, — сказала Мавелла, вновь скрываясь за ширмой.
«Странная она», — подумал Ливий.
— Так, а эти книги я знаю.
Три справочника, пособие по первой помощи в условиях боевых действий и сборник пословиц Централа. На всякий случай Ливий пролистал все пять книг, чтобы удостовериться, что они никак не отличаются от тех, что помнил Волк. А когда убедился в этом, то приступил к работе.
Ливий взял в каждую руку по перу. Так он мог одновременно заполнять две разных книги. Всего через два часа он закончил с работой, и тут же, как по мановению волшебной палочки, появилась Мавелла.
— Так…Да, все верно. Идеальные копии, — сказала она, проведя ладонями над книгами. — На сегодня все, ученик Ливий. Найдешь дорогу обратно?
— Не уверен, честно говоря.
— Бэссэ, проведи его.
Перед Мавеллой появился голубой шар: тот самый, который привел Ливия сюда.
— До свидания, — попрощался Волк и пошел вслед за путеводным фонарем.
Дальше по планам была кузня Германа. Прихватив погнутый гриф, Ливий отправился в кузницу, где мастер-кузнец уже давно начал свою работу.
— Здравствуйте, мастер.
— Здарова. Это у тебя что за хлам? — спросил Герман, отрываясь от наковальни.
— Гриф от штанги. Гнется, надоело уже выправлять Меркурием.
— Черный металл пятикратной переплавки? И от чего гнется тогда?
— Два диска из того же материла. Ну и два камня Нанг.
— Конечно он будет гнуться, придурок! Ты точно кузнецом работаешь? А, паскуда?
Герман подошел ближе и вырвал гриф из рук Ливия. Несколько секунд он разглядывал металл, а затем сказал:
— Работа подмастерья. Гадость.
Швырнув гриф в кучу металлолома для переплавки, мастер-кузнец направился к своему небольшому складу, откуда достал три слитка ахрита.
— Куй.
— Ахрит? — удивился Ливий.
Даже под ударами Германа этот металл менялся с трудом, что уж говорить о самом Волке? Да, гриф — это не меч, большой опыт не нужен. Только надо же как-то изменить металл для начала.
Было и еще кое-что…
— Мастер, ахрит же дорогой.
— Паскуда, куй давай.
Р азница в цене между готаном и ахритом была огромной. Порой она достигала десятков раз. Даже если бы Герман забрал всю будущую зарплату Ливия, этого бы не хватило, чтобы покрыть цену за три слитка ахрита.
«Раз дарят, то нечего и думать», — решил для себя Волк.
Положив ладонь на слиток, Ливий пробудил силу Меркурия. И…Почувствовал, будто пытается столкнуть гору. Как бы Ливий ни старался влить силу планеты в слиток, тот не поддавался даже на миллиметр.
— Идиот! Почему я кую, а не меняю Меркурием, а?
— Вы тоже не можете?
— Паскуда, я тебя точно зашибу! Конечно могу! Только зачем тратить столько сил Меркурия? Ахрит поддается только грубой силе.
«Значит, грубая сила. И Меркурий работает, просто его сил недостаточно», — кивнул Ливий.
Слитки готана Волк менял голыми ладонями. С ахритом так не получалось. «Что, если делать это молотом? Так же, как я пропускаю ярь в момент удара?», — подумал Волк.
Очевидная мысль: совместить грубую силу, ярь и Меркурий. Следующий удар Ливия оказался таким мощным, что слиток слегка прогнулся. Потрясающий результат, но когда у тебя три слитка…
«Ну уж нет», — подумал Волк. По его телу пробежались черные молнии, пробужденная Веста дала импульс Воли — и Ливий снова ударил. И еще раз. И еще.
Ливий бил, пока не пришлось закрыть Юпитер. Применив все свои силы, он смог неплохо изменить слиток — к сожалению, недостаточно, чтобы взяться за новый кусок металла.
— Паскуда! Что толку лупить со всей силы? У тебя совсем в башке пусто? — сказал Герман, и, махнув рукой, пошел заниматься своими делами.
«Значит, в чем-то я неправ», — подумал Ливий. И вновь положил ладонь на слиток металла.