Десять тысяч стилей. Книга шестая
Шрифт:
— Сто двадцать первый бой.
Все тот же противник, все те же условия. Только теперь Ливий стал ощущать свой стиль намного острее. Когда враг попытался подавить Волка быстрой серией кулачных атак, Ливий начал отходить назад.
Изначально никаких блоков в Стиле Ветра и Грома просто не было. Но что, если враг быстр и в своих атаках сдерживает силу? Тут начинались проблемы. Все удары не отклонишь, уйти от них — невозможно. Либо тебе придется блокировать, либо останется только принимать удары на свое тело. Оба варианта, конечно, так себе.
Поэтому Ливий пришел к блокам. Атаки
Пропуская вибрацию через ладони, Ливий применял ослабленную версию Громовой ладони. Парализовать врага ею было почти невозможно, а вот заставить замереть на долю секунды — вполне.
И в этот прием Ливий вложил не только технику Полного Разрушения, но и саму суть перенаправления Бай-то. Волк делал движение ладонью навстречу удару врага, поэтому к собственному ускорению добавлялось ускорение противника. В результате Ливий мог применить Громовую ладонь, которую невозможно использовать при обычном блоке.
Такой сложный в реализации прием Волк придумал примерно в пятидесятом бою с «похитителем» и с тех пор без устали отрабатывал его. Сначала получалось плохо, ведь враг был быстрым. Но вскоре Ливий добился своего.
«Громовые блоки» — над названием Волк долго не думал. Два таких блока, и «похититель» замер на долю секунды, а Ливий тут же воспользовался этим, чтобы обрушить на врага два Громовых удара.
Вибрация за вибрацией поражали несуществующую нервную систему врага. Как это может работать на манекене, Ливий не знал. Главное, что это действительно работало.
В десяти боях до этого Ливий почти одолел врага. Дело в том, что прочность «похитителя» была просто запредельной. Пусть искуственная нервная система и существовала, но боли при этом враг не ощущал. Он нападал на Ливия снова и снова, в конечном итоге подавляя Волка своими простыми и эффективными атаками.
Вырвавшись из цепи вибраций, «похититель» обрушил на Ливия сильный боковой удар в корпус. Атака достала Волка. Его тело изогнулось, пропуская через себя силу удара, и Ливий атаковал в ответ.
— Получи!
Громовой удар попал в трещину от прошлой атаки. Этого оказалось достаточно, чтобы враг остался без одной руки.
«Гибкость ивы». Так называется прием из Бай-то, когда ты применяешь свое тело, чтобы отразить атаку врага. Из-за того, что «похититель» сдерживал силу в угоду скорости, отразить ударную мощь не получилось. Зато удалось саму эту мощь развеять и почти не пострадать от атаки.
Гибкость ивы Ливий тренировал уже семьдесят боев. Применять эту технику удобнее всего против врагов, которые полагаются на свою силу. «Похититель» опирался на скорость.
«Так даже лучше. Если с таким смогу, то с сильными врагами — и подавно», — подумал Ливий пятьдесят боев назад.
Покров тишины и Предвидение тоже развивались. В Божественной медитации мышцы не росли, а ярь не увеличивалась. Но Ливий бой за боем продолжал становиться сильнее.
— Хорошо держится, — сказал Хаемон, глава Школы Кристалла. Каждый день он проверял кровь дракона, чтобы убедиться, что с учениками все в порядке. Для этого Хаемону хватало беглого взгляда на всю глыбу.
Одна закрывающаяся панель отодвинулась в сторону, и оттуда выползла истощенная ученица. Келья находилась в пяти метрах над землей — Хаемон с легкостью подхватил падающую девушку. Ее тут же забрали из рук главы Школы Кристалла, чтобы отнести в лазарет.
Чем больше в материале силы, тем больше он показывает свой характер. Это скажет и кузнец, и алхимик. Растущие в лаве цветы будут вызывать непроизвольные реакции в алхимическом котле, металлы горных вершин станут сопротивляться молоту кузнеца.
На особом пьедестале располагались останки драконов.
Дух дракона может убить неопытного мастера. Даже кость или чешуя остается смертельно опасной, что уж говорить о крови — пронизанной самой жизнью субстанции. Кровь дракона — очень ценный алхимический ингредиент, из которого создают лучшие зелья. Все потому, что как таковой крови у драконов нет. Эти величественные существа пронизаны самой ярью, поэтому то, что люди называют драконьей кровью, на самом деле вязкая энергия жизни. Она настолько плотная, что даже обретает физическую форму. А в Школе Кристалла была не просто кровь, а концентрированная кровь — густая настолько, что умудрилась затвердеть.
Сколько драконов погибло, чтобы появился этот кристалл, не знал ни Хаемон, ни Сильнейший. Явно не один. Это тоже стало проблемой, ведь драконы разных видов конфликтуют между собой, их сила разная и многогранная, а когда она сталкивается в одном месте…
Поэтому глыбу установили здесь, в девятой Школе Сильнара. Там, где ученики были способны выдержать ее мощь. Сначала кристаллом пользовались мастера, даже сам Сильнейший медитировал внутри нее. Когда опасную хаотическую энергию вычерпали, вокруг глыбы установили десятки предохранительных заклинаний. И все равно ученики редко выдерживали поток жесткой драконьей энергии дольше, чем два месяца.
— Эльмира, продержалась три месяца. Неплохой результат, — кивнул Хаемон. Эльмира была той ученицей, которую он поймал.
И все же внимание Хеамона было приковано к келье почти под самым потолком. Там медитировала восходящая звезда Сильнара — Ливий, успехи которого впечатляли, а прошлое оставалось загадкой.
Внутри кристалла Ливий находился уже второй месяц. И энергия крови драконов лилась внутрь тела Волка бесконечным потоком.
Ядро сделало свой последний шаг, завершив третью стадию. Стадия Замутнения и Переформирования стала последней для земного смертного — теперь, по мнению идущих Востока, Ливий перестал быть человеком и стал самым настоящим Человеком. Именно так, с большой буквы.
На Востоке третью стадию называют Стадией Земной Жизни. Считается, что после нее идущий начинает отдаляться от человеческого вида и приближаться к богу.
Верил ли в это Ливий? Едва ли.
За стадией Переформирования идет стадия Горения. Ядро Ливия начало пылать, медленно уменьшаясь в размерах. На этой стадии идущий должен избавить свое ядро от всего лишнего, только так можно продолжить его развитие. И все это происходило, пока Ливий продолжал оставаться в мире Божественной медитации.