Десять тысяч стилей. Книга третья
Шрифт:
Маленькие кусочки прошлого выстраивались в цепь. Ливий не пытался вернуть контроль над разумом – он решил сменить поле боя. Цепь была направлена глубоко внутрь парня, туда, где повсюду царила тьма. А когда Воля хлынула в то место, Ливий закрыл глаза.
Он падал, падал, падал. В какой-то момент Ливий оказался на дне – это место было хорошо знакомо ему. Воля добралась и сюда, но здесь не властвовали эмоции и чувства. Поэтому Ливий спокойно сел в позу для медитации.
Воля с силой впивалась в парня. Приходилось напрягаться,
Когда-то Ливий учился ходить в этом месте. Он мог сопротивляться законам этого мира, в котором не должно быть движения, мыслей и чувств, и только поэтому держался под ударами Воли.
Прошла вечность.
В какой-то момент Ливий привык к Воле. Он свыкся с ней, свыкся с ее грубым норовом и вечным движением.
В какой-то момент Воли не стало. Она больше не донимала парня: это было бесполезно.
В какой-то момент Ливий понял, что Воля все еще здесь. Но теперь она не хотела вывести его из равновесия.
Ливий открыл глаза. Он сидел на небольшом островке растительности. Трава и цветы окружали парня, мирно сидящего в центре этого буйства.
– Божественная медитация.
О божественной медитации Ливий слышал на лекциях. Иногда он встречал упоминания об этом в книгах, но нигде не рассказывалось, как достичь этого состояния. До сегодняшнего дня это было тайной для Ливия.
Этому можно было обрадоваться, удивиться, но парень сдержал свои эмоции с необычайной легкостью. Казалось, что раньше разум хотел выкинуть Ливия из своих глубин при любом удобном случае, а теперь наоборот не хотел отпускать.
Островок растительности, на котором сидел парень, был маленьким. Примерно два на два метра, не больше. Ливий провел рукой по траве: она была совсем реальной. Будто бы в этот странный мир бесчувственной темноты кто-то вставил лоскут мира реального. Ливий ощущал зелень, он видел ее, он чувствовал ее запах. Все вокруг было реальным.
– Вокруг?
Ливий огляделся. За пределами зеленого островка все еще была темнота. Парень знал, что если он шагнет туда, то окажется в обычной глубокой медитации, которой привык.
Воля, которая раньше бушевала вокруг Ливия, теперь гудела где-то глубоко внутри. Она больше не хотела разрывать разум парня на части. Может, это еще не был мир, но перемирие – уж точно.
– Надо возвращаться.
Когда Ливий вынырнул обратно, то обнаружил прямо перед собой девушку с синей лентой. Вокруг был бардак. От действия таблетки Заката Ливий едва не распрощался с жизнью, поэтому не беспокоился о порядке, обрушивая полку с медикаментами.
– Ч-что случилось? – спросил парень. Горло пересохло, Ливий вспомнил, как он кричал от нестерпимого гула в голове.
– Меня попросили последить за вами, чтобы сообщить о том, когда вы проснетесь, – ответила девушка.
– Сообщить? Кому?
Шапур ушел на одиночное задание в тот же день, когда Ливий вернулся в Сильнар. Через три дня ушли Махус и Моро. Никто из них не мог вернуться так быстро, разве что только Рори Кромсатель, который отправился выполнять поручение Сильнара еще месяц назад.
– Ученику Махусу, – ответила девушка невозмутимо.
«Он не мог вернуться так рано», – подумал Ливий, а вслух сказал:
– Тогда сообщи.
Девушка ушла. Ливий попытался встать, но тело сильно затекло. Пришлось посидеть какое-то время на полу, восстанавливая работоспособность организма ярью. Хотелось есть и пить, поэтому парень уже думал о своем визите в столовую.
– Ливий, ну ты даешь, – сказал Махус. Вслед за ним в комнату вошла девушка, которая осталась на пороге в ожидании указаний.
– Что за суматоха? – спросил парень. – Рори уже тут? А Шапур?
– Ливий, Рори уже ушел на другое задание. Шапур тоже. Я и Моро вернулись три дня назад, но он ушел вчера. Если то, что сказали эти близняшки – правда, то ты пробыл в медитации две недели, – сказал Махус.
– Да? Понятно, – сказал Ливий. Конечно, он удивился, но ничего необычного в этом не было. В глубокой медитации ты теряешь чувство времени, что уж говорить о божественной медитации. О ней Ливий не знал почти ничего.
– Я уже подумал, ты во вторую кому ушел, – сказал Махус.
– Нет, все в порядке. Спасибо, что решил подождать, – ответил ему Ливий. – Вот только есть очень хочется.
– Ни слова больше! Отправляемся в лучший ресторан Школы Дракона прямо сейчас, – сказал Махус.
Много есть после длительного голодания было опасно. Это не касалось пользователей яри, ведь они могли быстро восстановить внутренней энергией свою систему пищеварения до приемлемого уровня. Поэтому Ливий ел очень много. Махус с удивлением смотрел на товарища и не понимал, как в нем умещается вся еда со стола.
– Принеси еще чайку, – сказал Ливий. Махус пошел к раздаче уже в третий раз. Ливий не просто хотел выпить кружку-другую чаю, он вливал в себя весь чайник.
– Ты как будто всю жизнь в пустыне прожил, а потом узнал, что есть можно не только верблюжьи колючки и ящериц, – сказал Махус.
– Ну тебя, – ответил ему Ливий с набитым ртом.
Желудок активно переваривал еду, превращая ее в энергию для тела. Чем больше яри в теле мастера, тем больше он может есть без, так сказать, последующих естественных потребностей.
Когда Ливий пришел обратно в поместье, то лег спать. Уборку он решил оставить на другой день. Что примечательно, близняшки-служанки не убрали в комнате, ведь это была территория ученика. Они могут это сделать, если попросишь их об этом, но сами не станут.