Десять встреч вперед
Шрифт:
– Для того, чтобы называть это так, мне нужно хоть что-то чувствовать, а этого нет.
– Врешь, - уверенно сказала она - и я тебе это докажу.
Я, с интересом, посмотрел на нее.
– И как же?
– Говоришь, что от моей внешности дыхание перехватило?
– Да, но...
– Идем.
Она схватила меня за руку и потащила за собой.
Хоть я и хорошо знаю родной город, но, все-таки, в нем постоянно находятся уголки, добраться
Именно в один из таких уголков и притащила меня Ольга.
Не вполне осознавая, куда я попал, я петлял за ней следом по темным коридорам, пока, наконец, мы не оказались в довольно большой зале, где трудилась куча народу.
– Где мы?
– Здесь реставрируют предметы искусства.
Подобное место было для меня настолько в новинку, что я принялся все деловито изучать, не мешая, впрочем, работать людям.
Около одной из почти восстановленных картин я замер.
– Проняло?
– участливо поинтересовалась моя спутница, и я медленно кивнул.
– Еще как.
– Слава богу. Значит ты не безнадежен.
Мы стали медленно осматривать все картины, скульптуры, книги... Это было странное, почти невероятное, ощущение того, что я вновь начинаю жить. Жить чужой жизнью. Эмоциями и страстями тех, кто творил, застывшими в едином моменте времени навечно. Несовершенными, иначе бы они не оказались здесь, но, при всем этом, изумительными по своей красоте
– Интересно, - сказал в какой-то момент я - а почему я раньше не додумался до такого простого решения?
– Потому, что ты слишком много думаешь о том, чем занимаешься, и у тебя не хватает времени на это.
Спустя пару часов, когда мы налюбовались на все, что находилось на реставрации, и вышли на улицу, я все еще не мог окончательно выбросить из головы увиденное.
За долгое время это было первое, что дало мне ощущение близкое к эмоциям и чувствам, и это было...
Я до сих пор не могу подобрать подходящих слов, чтобы это описать.
– Слушай, не знаю как ты, но я проголодалась. Куда пойдем?
– Выбирай - машинально ответил я.
Ольга кивнула, и уже спустя двадцать минут мы сидели в каком-то странном заведении, где царило приглушенное освещение, играла джазовая музыка, и практически не было народу. Создавалось легкая иллюзия того, что хоть ты и сидишь на виду у всех, но остаешься невидимкой для всех, пока не покидаешь свой столик.
Сделав заказ, мы стали неторопливо потягивать напитки.
– Откуда ты знаешь про эти места?
– В мастерской работает один друг отца, и я периодически туда заглядываю, а это заведение... Скажем так, я была настроена провести здесь не один вечер. Случайно его нашла, но с моим парнем мы здесь так и не побывали.
Сделав глоток коньяка, я поинтересовался:
– Какой он?
Вопрос вызвал улыбку.
– Забавный. Глупый. Гордый.
Я покачал головой.
– Ты не любишь его.
Она возмутилась.
– Это еще почему?
– Потому, что иначе ты вообще не смогла его описать, а на твоем лице появилось бы полумечтательное выражение. Поверь мне, ты его не любишь. Может и хотела бы, но это не так.
– Конечно, мистер всезнайка.
Я отмахнулся.
– Разумеется, ты будешь утверждать обратное. Всем людям свойственно хвататься за иллюзии, и жить, свято веруя в их правильность. Помнишь, я говорил тебе, что склеивал разбитые сердца?
– Да.
– Я не врал. Только по большей части это было в одностороннем порядке. Очень редко было так, что я видел настоящее чувство, и оно было обоюдным, а обычно все сводилось к развенчиванию иллюзий, и поддержке, чтобы человек мог жить дальше и продолжать искать того, кто не только не разобьет его сердце, но и всегда будет оберегать его. Поверь, я узнаю настоящее чувство даже сейчас, когда сам не способен чувствовать.
Она молча пила свой коктейль, и я видел, как на ее лице отражается весь процесс обдумывания услышанного.
– Ну, предположим. И кого же, по-твоему, я люблю?
– Отца, мать... Меня.
– Ах ты...
Она замахнулась на меня рукой, но я отклонился.
– Ты самый наглый, беспринципный тип, которого я знаю!
Я усмехнулся.
– Ты забыла добавить, что я еще и симпатичный. А также то, что я интригую тебя тем, что старательно не похож ни на кого. Что я сволочь, но при всем этом, ты не хочешь, чтобы со мной что-то произошло. Что я нравлюсь тебе, и эти пять дней, которые мы с тобой проводим вместе - лучшие из тех, что были в твоей жизни. И еще то, что ты так и не можешь забыть тот поцелуй.
Проклятье, иногда мне кажется, что мои чувства и эмоции были созданы для того, чтобы видеть, когда стоит остановиться в моем безудержном трепе. К этому моменту я уже слишком долго обходился без них, и отвык от подобных бесед, поэтому и не заметил момента, когда надлежало прекратить "срывать покровы с тайны".
Свою затрещину я получил вполне справедливо. Вовсе не из-за того, что был неправ, а как раз наоборот. Я был слишком прав, и она не хотела, чтобы я знал о том, каким я предстаю перед ней.