Десятилетия. Богатая и красивая
Шрифт:
– Принять позу лотоса равносильно самоубийству, – сказал Нат. – Пожалуй, женщины не клюнут на такую обложку.
– Надо же нам хотя бы чем-то отличаться от конкурентов, – заметил Эд, подразумевая, что на всех, без исключения, обложках журналов красовались стройные девицы в бикини и с блаженными улыбками на лице.
Нат бросил еще один беглый взгляд на эскизы и пожал плечами:
– Выбери сам, что лучше пойдет, – и протянул их Эду.
Барбара поняла – он хотел показать ей, что в своей фирме он хозяин. «Что же, он прав, – подумала Барбара, – кто платит, тот и заказывает музыку. Правила игры он, похоже, знает
В «Джаред и Сполин», одном из крупнейших издательств Америки, Барбара Розер занимала должность директора отдела рекламы и сбыта и была вице-президентом компании. Ей понадобилось одиннадцать лет, чтобы стать тем, кем она стала. Ее вполне устраивали ее положение и ее заработок. И все же она никогда сознательно не стремилась к тому, что получила.
Барбара росла в пятидесятые годы и прилежно выполняла все, что диктовало ей время: вышла замуж в двадцать лет, родила двоих детей – девочку и мальчика, развелась с мужем, сделала карьеру и добилась сексуальной свободы. И все в должной последовательности.
В противоположность «благородному» происхождению Барбары – ее родители были стопроцентные англосаксы и протестанты, – Нат Баум был выходцем из еврейских низов. Но он тоже сделал все, что полагалось: начал с того, что женился на дочери состоятельного человека, потом открыл свое дело в сороковых годах и стал выпускать пластинки с записями джаза и свинга. Затем наступил век рока, фирму Ната Баума прижали крупные конкуренты, и он перешел на пластинки с записями уроков аутотренинга. «Альфа рекордс» сулила здоровье, счастье и благополучие. Ее продукция становилась разнообразнее; появились диски типа «Как стать стройной при помощи самовнушения», «Как утроить ваш капитал», «Как бросить курить за тридцать дней», «Сексуальная зарядка для чувственной женщины». Реклама «Альфы рекордс» замелькала на страницах самых ходовых женских журналов. Дела шли в гору, и вскоре Нат Баум перешел на издание книг. Теперь он ворочал не одним миллионом. У него была дочь, которую он обожал, и у него было столько денег, что он мог бы уйти на покой и не бедствовать. От тесной квартирки в паршивом доме, в которой он вырос, остались лишь смутные воспоминания.
Начав с разных точек и в разное время, Нат Баум и Барбара Розер достигли того, что называют американской мечтой. И перед ними вставал один и тот же вопрос: что же дальше?
Когда за Эдом Вэллетом закрылась дверь, Нат Баум сказал:
– Как-никак, художественный директор – он, а не я.
– Но президент фирмы – вы, – возразила Барбара.
– Только в служебное время, – ответил Нат. – По правде говоря, я с большим удовольствием предавался бы пьянству где-нибудь под пальмой.
И этот туда же! Барбара знала по меньшей мере сотню мужчин, которые заводили одну и ту же старую песню: они живут ради дела, ради денег, ради службы и лелеют свою юношескую мечту о тропическом острове, смуглых красавицах и полном безделье.
– Попади вы туда, – сказала она, – вы бы умерли со скуки.
– А вы проверьте на деле, – улыбнулся Нат.
На этот раз он перебрал. Он нарушил правила, по которым велась их игра, и Барбара прекратила ее. Она стала излагать разработанную ею торгово-рекламную кампанию: объявления для оптовых торговцев, плакаты и вывески в витринах магазинов, рекламные проспекты и бланки заказов для маклеров.
Он ничего не сказал. Он сидел и курил одну сигарету за другой.
Барбара недоумевала: не послала ли она его в нокаут раз и навсегда? Она все же надеялась, что нет, такого у нее и в мыслях не было. И она продолжила в том же деловом ключе: цены на бумагу, стоимость цветоделения, расходы на печать и рассылку по почте…
– Первоначальные расходы мы возьмем на себя, а вы половину из них погасите в месячный срок.
Все это содержалось в контракте. Барбара сказала все, что должна была сказать.
Нат Баум вытащил еще одну сигарету из пачки «Кента» и произнес:
– Я все пытаюсь бросить.
– А как же ваша пластинка «Как бросить курить в тридцать дней»? Или на вас она не действует?
– Такова жизнь, – пожал плечами Нат Баум.
– Вероятно, при всем внешнем цинизме в душе вы романтик, – сказала Барбара, решив возобновить игру. Уж больно он был ей симпатичен, чтобы так быстро распрощаться с ним.
– Вы, пожалуй, правы, – ответил он с улыбкой.
Она улыбнулась в ответ, напряжение между ними вдруг исчезло.
– Итак, вы даете «добро» на мои дальнейшие действия?
– Конечно. Почему нет?
– Я оставлю вам макеты рекламных проспектов. Посмотрите их на досуге.
– Не хочу. Я доверяю вам.
– Спасибо, – кивнула головой Барбара.
Она встала, собираясь уйти. Деловая встреча закончилась, игра тоже. Ничья. Она взяла сумочку и направилась к дверям. Было уже почти половина первого.
Неожиданно Нат Баум тоже поднялся. Он оказался немного ниже, чем Барбара предполагала.
– Пообедайте со мной, – предложил он. – Мы могли бы еще побеседовать.
Она прекрасно понимала, что Нат Баум предлагает ей не пообедать с ним, а переспать.
Барбара пятидесятых годов попросту не догадалась бы, что именно ей предлагают. Барбара шестидесятых завалилась бы с ним в постель в тот же вечер. Но сейчас уже были семидесятые, и она лишь ответила:
– Хорошо, я с удовольствием с вами пообедаю. – Оказывается, игра еще не кончилась, и, когда Барбара вошла в лифт, она гадала, кто же в ней будет победителем.
Часть вторая
ПЯТИДЕСЯТЫЕ
ЖЕНЩИНА ПЕРЕХОДНОГО ТИПА
Никакой женщине не заказано иметь и семью, и карьеру. Для этого нужна только должная организация.
1
– Я принадлежу к последнему поколению американцев, чье детство прошло в маленьких городках, – говорила Барбара. – Белая колокольня на лужайке в центре города, шумные школьные игры и телефонистки, подслушивающие чужие разговоры.
Тогда ее звали Барбара Друтен. Ее семья имела внушительное происхождение, но весьма призрачные доходы. Ее предки с обеих сторон были голландские фермеры, поселившиеся в долине Гудзона в начале восемнадцатого века. У ее матери в детстве были гувернантки и повозка, запряженная пони. Отец хорошо ходил под парусом и играл в крокет, но он намного хуже вел страховые дела, которые перешли к нему по наследству. Ее родители помнили двадцатые годы, когда они были богаты, и, вынужденные экономить на мясе, смаковали свои воспоминания об икре.