Детектив из села Бубновый Туз

Сначала о селе, где родился и вырос герой нашей повести. Вернее, о его странном названии. Согласитесь, что для населённого пункта, расположенного где-то в Среднем Поволжье, оно, мягко говоря, не стандартно. Однако объясняется это просто. Ещё во времена правления Петра Великого за особые заслуги перед отечеством некоторые лица, не только из дворянского сословия, но и самые обыкновенные, получали в награду вместе с дворянским титулом какую-нибудь деревеньку. Получил такую деревню с тремястами душ и лихой рубака-драгун Николай Платонович Подельников,

который во времена затишья, т. е. между военными кампаниями, был отчаянным гулякой и картёжником. Эта деревня называлась Кленовый Лист. Новоиспечённый помещик навещал её неожиданным наездом из двух столиц всего лишь раза три. Четвёртый его приезд стал роковым для деревни и крепостной девки Анюты, с которой драгун переспал несколько раз между игрой в карты. Николай Платонович проиграл все наличное, находившееся при нём, а заодно и селение вместе с его тремястами душами и ещё одной, уже зачатой в утробе Анюты, бывшему с ним приятелю. Прямо с крыльца, он прыгнул в седло своего боевого скакуна и выкрикнул:

— Если бы не бубновый туз, то быть бы мне до конца дней своих помещиком!

А когда конь опустил свои передние копыта на землю, драгун лихо заломил шапку и добавил:

— Прощай, моё село Бубновый Туз и ты, дама Треф!

Дамой Треф он называл крепостную Анюту.

Пришпорив коня, азартный игрок налегке умчался в неизвестном направлении, навсегда оставив после себя потомкам от крепостной Анюты фамилию Подельниковы, а деревне прилепившееся и никаким указом несмываемое название — Бубновый Туз.

После революции большевики из идейных соображений переименовали село в Интернационал, но жители в своих автобиографических справках, в графе «место рождения», продолжали писать: Бубновый Туз. Потом власти махнули на это рукой и только во время коллективизации вновь задумались над названием. После некоторых раздумий назвали созданный колхоз «У заставы Ильича». Отчего в сводках в райком или в область всегда получалось что-то среднее между коммунистической идеологией и карточной игрой: «Труженики колхоза „У заставы Ильича“ из села Бубновый Туз в социалистическом соревновании по всем показателям побивают своих соседей из „Красного будёновца“.

А при въезде в село многие десятилетия красовался лозунг такого содержания: «Колхоз „У заставы Ильича“ села Бубновый Туз достойно завершил пятилетку!» Не уточнялось, какую. Их было много за семьдесят лет Советской власти. А лозунг был универсальный. Его не меняли, только подкрашивали время от времени. Он перестал существовать лишь пару недель назад, когда «Волга» главы администрации района забуксовала в глубокой колее шоссе. Находчивый водитель положил выцветший щит с лозунгом под заднее колесо.

Ну, а теперь пришло самое время рассказать вам о главном нашем герое — Василие Подельникове, частном детективе села Бубновый Туз. Он замаскировался в овражке у небольшого стожка сена в буйно разросшемся ивняке, чтобы добыть неопровержимые доказательства против двадцативосьмилетней красавицы Ксеоноры, по-русски Ксении, в измене своему пятидесятисемилетнему мужу, занимающему пост председателя акционерного общества «Гвоздика и Арбуз». О клиентах частного сыщика разговор особый и интересный. Но вначале о личности нашего героя, который сыграл немаловажную роль в победе демократии в вышеуказанном селении Бубновый Туз.

Василий — высокий, худой, нескладный мужчина лет тридцати пяти от роду, с низким лбом и быстро бегающими голубыми глазками, утонувшими в глубине глазниц. Портрет его дополнял сильно искривлённый нос, по-видимому, переломанный когда-то, и большой кадык на тонкой шее.

Родился он в самом начале застойного правления Леонида Ильича Брежнева, зачатый неизвестно где и от кого своей матерью Клавдией Петровной, а потому и фамилию ему дали ту же, какая была у его пра-пра… деда. По уличному же звали Васькой Нагуленным.

В детстве он ничем не отличался от других деревенских ребятишек, вечно сопливых, босоногих, с цыпками на руках. А подростком увлёкся чтением детективов, особенно о подвигах Шерлока Холмса. Выучил назубок все раскрытые им преступления, раздобыл увеличительное стекло и стал развивать свои дедуктивные способности. Первым объектом исследования стала учительница по литературе Вера Самойловна, молоденькая и очень привлекательная. Юный сыщик сидел за первой партой, рядом с учительским столом. На носке ботинка он приладил осколок зеркальца и через некоторое время уже знал кое-какие интимные подробности о Вере Самойловне. И, конечно, поделился добытыми сведениями с друзьями. Теперь на уроках литературы класс возбуждённо гудел, обсуждая новые факты, передавая их шёпотом друг другу.

Вера Самойловна сначала недоумевала, почему всегда тихий шестой класс вдруг стал неуправляем. Стала прислушиваться к шёпоту, уловила однажды: «Сегодня опять в розовых, с гипюром…» — и побледнела… Усекла и склонившегося под парту Подельникова, колдующего с собственным ботинком. Лицо её стало багровым. Она подошла к ученику, за ухо вытащила его из-под парты и так же за ухо, не обращая внимания на вопли Василия, выдворила его из класса.

Ухо потом долго болело. Сидеть Василию пришлось только на задней парте. Пацаны смеялись над незадачливым сыщиком. Но занятия по сыскному делу он не бросил, а вскоре случай подкинул настоящее криминальное дело. У тёти Нины, проживающей по соседству с Подельниковым, пропала коза Сонька. Все село и все прилегающие к нему овраги и овражки обошла тётя Нина, но так и не нашла свою Соньку.

— Как сквозь землю провалилась! — горестно сетовала она Клавдии Петровне Подельниковой.

Василий это слышал и предпринял поиски козы Соньки в частном порядке. После месяца упорных трудов все же отыскал пропавшую козу. Дедуктивным чутьём проснувшегося в нём сыщика почувствовал. Зашёл, будто за спичками, к другому своему соседу — дяде Грише, а у порога — ссохшаяся шкура вместо половичка. «Сонька, — мелькнуло в голове у Василия, — вернее, то, что от неё осталось».

Сыщик дяде Грише, конечно же, ничего не сказал, взял спички и ушёл. Но тёте Нине сдал отчёт о проделанной работе на шести ученических тетрадных листках в клеточку, о всех своих поисках и, в конечном итоге, о найденной шкуре её козы Соньки у соседа дяди Гриши. Та с этим отчётом сразу же побежала к участковому и уже вместе с ним — к соседу. Пришлось дяде Грише большой штраф уплатить, чтоб суда избежать. А новоиспечённого Шерлока Холмса как-то поймал за селом в овражке без свидетелей и отделал так, что тот с месяц отлёживался на печке.

Но, отлежавшись, в сыскном деле Василий стал ещё злее и находчивее. С того самого дня, когда он слез с печки, и началась настоящая сыскная работа.

Он начал следить за всеми жителями села, насколько хватало сил и времени. «Компромат» потом рассылал адресатам анонимно: обманутому мужу — с кем и где грешит жена, милиции — кто и что ворует в колхозе. Хотя и работал Василий инкогнито, все в селе знали о его сыскной деятельности, а потому, когда он проходил по улице, все двери в домах закрывались наглухо, занавески на окнах зашторивались. Его боялись как чумы.