Детектив-пикник
Шрифт:
– Я заехала, чтобы узнать – может, нужно кому-то сообщить, что вы тут?
Аркадий сморщился:
– Не стоит. Не хотелось бы обременять вас еще сильнее, и так всю пятницу со мной провозились.
И тут я вспомнила о бумажке, которую нашла в кармане его футболки.
– Аркадий, а ведь вы не случайно оказались на моей даче, правда? – внимательно глядя ему в глаза, сказала я. – Только не врите, я знаю правду и могу ее доказать. Хочется понять – зачем?
Аркадий сперва смотрел на меня ошарашенно, словно вспоминал что-то, а потом отвел глаза:
– Ну… вы правы. План нашли? Я совсем про него забыл, да и немудрено, так по голове получил…
– План я нашла, но не поняла, что именно вы хотели найти на моем участке. Вас же двое было, да? Ведь кто-то вас по голове ударил? И лопату из сарая тоже вы взяли. Не будете утверждать, что хотели картошки накопать – в конце июня?
Аркадий отвернулся к стене и натянул на забинтованную голову одеяло. Ну, я подожду, мне особенно спешить некуда, решила я и придвинула ногой табуретку. Время шло, Аркадий сопел под одеялом, я терпеливо ждала.
– Пообещайте, что в полицию не пойдете, – раздалось глуховато из-под одеяла.
– Я могла обратиться в полицию и в пятницу, и в субботу, и даже сегодня с утра. Но я сижу здесь и пытаюсь понять, что произошло. Давайте перестанем устраивать тут ясельную группу.
– Ваша фамилия Новикова, так? – Аркадий вынырнул из своего убежища и, подтянувшись рукой за спинку кровати, сел.
– Откуда вы знаете? – ляпнула я и опомнилась: – А, ну да – вы ведь тут под моей фамилией лежите.
– В общем, на вашей даче много лет назад один человек спрятал кое-что, и я хотел бы это забрать.
– А кто ваш родственник и как он попал на мою дачу?
– Это неважно. Попал он туда совершенно случайно, а вещь эту ему нельзя было в тот момент при себе держать, ну, вот он и спрятал. А потом так сложилось, что забрать не смог. Недавно он умер, но успел мне рассказать, где спрятал. Я решил забрать, вот и все. Вы ведь понимаете, что не имеете права на то, что вам не принадлежит? Если нашли – отдайте сами, мне бы не хотелось… ну, вы понимаете, я вам теперь вроде как обязан…
– Стоп-стоп-стоп, погодите… – Я сжала пальцами переносицу, пытаясь привести мысли в порядок. – Ничего вообще не поняла. Кто-то что-то где-то когда-то… что это вообще было? О чем речь?
– Небольшая коробочка. Деревянная. И в ней… – Аркадий поколебался минуту и махнул рукой: – А, что теперь-то… брошь в ней. Очень редкая и дорогая, еще дореволюционной работы. Бриллианты там – не чета нынешним. Словом, вы понимаете… Люба, я вас прошу – отдайте.
Я с опаской бросила взгляд на дедулю, лежавшего на соседней койке, – не слышит ли он нашу детективную историю.
– Не волнуйтесь, он глухой, вон и аппарат на тумбочке, – сказал Аркадий. – Без него вообще ничего не слышит, хоть из пушки стреляй. Люба, давайте договоримся, а? Я вам денег дам, хотите?
Я помотала головой. Денег я не хотела, мне вполне хватало того, что я зарабатывала. Мне нужно было только одно – как можно скорее избавиться от странной вещи, пылящейся где-то на моем дачном участке.
– Аркадий, я ничего не находила.
Его глаза вдруг стали злыми, и он зашипел, чуть подавшись вперед:
– Врете! Врете все! Нашли! А это не ваше!
– Ну, судя по всему, и не ваше тоже. А принадлежит оно тому, кто вам голову лопатой проломил.
– Какая разница! – снова прошипел Аркадий, и я поняла, что не ошиблась.
– Мне – никакой, вы правы. А вот человеку, которому принадлежит брошь, видимо, есть разница, раз он с помощью лопаты справедливость восстановить пытался.
– Да гнида он! – в сердцах бросил Аркадий. – Квартиру я снимал у его родственника… ну, того самого, что брошь эту спрятал на вашей даче. Старикан умер, а перед смертью мне рассказал. Ну, я поделился новостью с другом, а тот вдруг всполошился, стал расспрашивать – где, как… сказал, что место знает, предложил вместе поехать. А уже на даче повздорили мы, права он качать начал – мол, не твое, продадим – получишь двадцать процентов, и того слишком много. Нормально, да? Если бы не я – он вообще бы об этой броши ничего не знал…
У меня в голове закрутились нехорошие подозрения, но я никак не хотела верить в то, что сейчас происходит. Нет, это слишком жестоко…
– Скажите, Аркадий, а когда, вы говорите, умер этот ваш квартирный хозяин?
– Две недели назад.
– А жил где?
Аркадий назвал именно тот город, название которого я боялась услышать. Зажмурившись, я встала, схватилась за спинку кровати и, открыв глаза, произнесла:
– Поправляйтесь, Аркадий.
– Э-э, куда?! – в полный голос рявкнул он, когда я пошла из палаты. – Я тебя все равно найду!
– Я не прячусь, – бросила я и поскорее поспешила к выходу из отделения.
Сев в машину, я задумалась. И что мне теперь делать со всем этим? Какого черта я вообще поехала на дачу в эти выходные? Посидела бы дома, не умерла бы… А как теперь дальше жить, если никому нельзя верить? Совсем никому…
В местном отделении полиции меня встретил довольно пожилой капитан с седыми усами, очень похожий на актера, исполнявшего роль старика Хоттабыча в старом детском фильме. «Сейчас произнесет – трах-тибидох! – и все мои беды улетучатся», – грустно подумала я, понимая, что подобного, конечно, не произойдет.
Сев напротив, я сказала:
– Хотела бы заявить о находке. В моем дачном доме находится вещь, которая мне не принадлежит, зато представляет большую ценность.
У Хоттабыча взметнулись вверх седые клочкастые брови:
– Это как понимать?
– Как хотите. Мне нужно, чтобы со мной кто-то поехал и поискал, а я сдам это государству.
– Дамочка, а вам точно в больницу не надо?
– Я только что оттуда. Это не смешно. Я вас очень прошу… – и я сбивчиво рассказала все, что услышала в больнице от Аркадия, и то, до чего додумалась сама, пока ехала сюда.