Детектив с Лысой Горы

Прокопович Александр Александрович

Говорить призраки не могут, поэтому докладывать майору ему приходилось мельтеша руками и строя зверские рожи. Яковлев всосал информацию, после чего перегнулся через перила и крикнул. В метре от удара молнии гром тише голоса майора. Призрака, кажется, снесло с балкона, по крайней мере, больше ему деться было некуда. Не успели отгреметь раскаты яковлевского баса, как в кабинете уже стоял, вытянувшись по струнке, сержант Алехин. Если быть справедливым, то слово «струнка» не совсем подходит для описания Алехина. Скорее уж речь должна идти о канате, а то и о трех канатах, связанных вместе. Как-то мне довелось видеть, как он подтягивается. Шансы наблюдать усталость металла, из которого сделан турник, значительно выше, шансов увидеть усталость Олега Алехина. Олег возглавляет Костяное отделение. Когда-то я мог с полным правом сказать – мое отделение. Так вот, Костяные всякими глупостями по вышибанию золотишка из карманов доверчивых граждан не занимаются.

В нашем городе-государстве с помощью коронного суда решаются вещи действительно серьезные – кто кому на ногу наступил, семейные ссоры… А когда речь идет о человеческой жизни – гвардия решает сама. Обычно этим решением является Костяное отделение Алехина.

Глава восьмая

Гвардия – вперед!

В схватке нет места для благородства.

Из «Методик Института Благородных Девиц»

Источник потенциального богатства майора Яковлева находился в одном из домов на Рейтерской. Улице бандитской, где гвардию очень не любили. Вообще, любили гвардию исключительно жены и любовницы, причем последние меньше чем первые, так как дождаться от гвардейца денег или подарка нереально. В лучшем случае гвардеец может поделиться пайком. С учетом частоты выдачи этих пайков, в ожидании этого события могла пройти вся молодость, а вместе с ней и красота. А кто же с уродиной делиться будет?

Моя комбинация с привлечением властей – дала результат. Финансовый. Яковлев деньги получил. Горожане потеряли. Однако сейчас у нас есть шанс все-таки взять одного из тех, кто с такой щедростью тратил золотые. В случае всеобщего успеха, у меня появится возможность долго и доходчиво отвечать на целый ряд вопросов в подвалах Печерского дворца. С другой стороны, оттеснить гвардию, почуявшую запах денег, не представлялось возможным. Оставалось надеяться на удачу, которая изменила мне в тот момент, когда я решил стать частным детективом.

Ну, и вопрос проницаемости Стены меня не мог не беспокоить. Что-то я упустил. Чем больше я напрягался, чтобы исправить этот пробел, тем дальше он прятал свой хвостик, за который я так хотел ухватиться.

Дом был обложен по всем правилам осады. Наметанным глазом я различил шлемы арбалетчиков на крышах соседних домах. По дворам вокруг дома затаилось не меньше взвода гвардейцев. Разбитые по отделениям, они перекрывали каждый отход от дома. Так что наша задача была простой – не подставиться и взять языка, а если и не взять, так спугнуть – все равно нашей птичке дорого одна: в сети майора.

Дом оказался средней величины – в четыре этажа, по десятку квартир на каждом. Почему-то я не удивился, когда мы оказались на третьем этаже. Наша потенциальная жертва жила в четвертой квартире от входа на этаж, но Алехин сначала по-тихому прощупал остальные. Сделать это было легко: занятой оказалась только одна из них – юноша и девушка, которые занимали квартиру были при этом весьма поглощены друг другом, и так и не узнают, что их анатомические характеристики получили вполне лестную оценку от восьми умудренных опытом мужчин.

Не рассчитывая на ключ, отданный хозяином дома, Алехин вошел в искомую квартиру, позволив себе не заметить дверей. А дальше случилось то, о чем я втайне мечтал очень давно. Алехин встретил достойного противника. Наша потенциальная добыча тоже не рассчитывала на крепость двери и, кажется, даже ждала, когда же она распахнется. В итоге вместо ласкающих слух криков в духе: «Ой, кто это!? Ой, за что это?! Только не по лицу!» Алехин, идущий первым, услышал шум кулака рассекающего воздух. Нет, восточными единоборствами с криками безумных попугаев и неудачными балетными па здесь, похоже, не пахло. Просто этот человек был быстр и силен, а вдобавок на редкость уродлив. Можно прожить всю жизнь и так и не увидеть такого шнобеля. Судя по размеру этого органа для вдыхания и выдыхания, можно было предположить, что его счастливый владелец вот-вот выхватит шпагу и начнет в промежутках между выпадами декламировать баллады. К тому моменту, как я с остальными мужиками подоспел на помощь командиру, скорость шнобелеобладателя увеличилась вдвое. Однако против мачете появившегося в руках Алехина у него шансов не было. И он поступил весьма разумно – решил отступить на заранее подготовленные позиции. Единственный путь к побегу давало окно, и я уже приготовился услышать звон разбитого стекла и мягкий шлепок тушки о мостовую. Когда же он развернулся и, вытащив из-за пояса здоровую штуковину с раструбом, заорал на нас: «Назад уроды!», я, честно, сказать подумал только о том, не его ли это призрак служит у Яковлева – уж больно он напоминал шизика из городского дурдома. О том, что парень не отсюда и относиться к нему надо осторожно, я вспомнил позже. Точнее – поздно.

Гвардейцы медленно продвигались к маньяку, надеясь на, что тот все-таки не будет прыгать из окна. В следующий момент раздалось громкое жужжание, как будто стая мух только что пролетела над ухом, и шесть гвардейцев легли там, где только что стояли.

Я остался в вертикальном положении – и с глупейшим выражением лица. Мимо меня проскочил носатый, следом – пришедший в себя Алехин. Олег единственный из нас при виде штуковины с раструбом догадался грохнуться на пол, чтобы теперь составить компанию беглецу. То, что только что произошло, не укладывалось в привычную картину мира. Если бы фокус с жужжащей трубкой продемонстрировал какой-нибудь колдун – это было бы нормально. Только колдуном носатый не был. Иначе мы бы просто не вошли в его квартиру, да и шансов подраться с ним не было бы никаких.

Выйдя из ступора, я ощупал ребят – дышат, уже хорошо. Видно, что-то усыпляющее-парализующее. В принципе, винить носатого трудно, не знаю, что бы я делал, ввались ко мне в квартиру восемь здоровых мужиков. Спрятался бы под кроватью?

Рядом прошуршал призрак. Значит, за пацанами скоро пришлют… Осмотрев в последний раз квартиру, я выскочил вслед за Алехиным. Знание схемы проходных дворов – большое преимущество в преследовании всяких носатых субъектов незнакомых с городом. Погоня стремительно выкатилась с Рейтерской, значит, жужжащая штуковина снова пускалась в действие, просто так мимо гвардейцев не пройдешь. Преследователи и преследуемый проследовали мимо комендатуры, вызвав приступ веселья у караула, и нырнули на родную Прорезную. (Может сменить место жительства?) Арбалетчики пока молчали, видимо Яковлев надеялся взять носатого живым. Да и убивать его, было, в общем-то, не за что.

Носатый снова взялся за старое: поднял трубку на уровень глаз и нацелил ее в сторону приближающегося Алехина и отставших на несколько шагов гвардейцев из резерва. Снова раздалось жужжание стаи мух, и на этот раз Алехину не удалось уклониться от встречи с действием нетутошнего прибора, что вряд ли должно было добавить оптимизма носатому. С одной стороны его уже фактически достали отставшие от Алехина гвардейцы, а с другой – взявшие его на прицел арбалетчики явно теряли терпение. Да и я уже тоже был недалеко, а шанса своего я обычно не упускаю.

Мы все были рядом. Поэтому предельно четко видели то, чего бы предпочли не видеть никогда. Один из нас и не увидит. Потому что ему пришлось это еще и почувствовать. Бледно-красная лента вылетела из подвала дома, рядом с которым находился носатый. Она обернулась несколько раз вокруг него, подняла в воздух и со свистом втянулась в подвал. Я знал, что это было. Еще через минуту, об этом узнали и окружающие, когда улицу залило этакое безобидное урчание. Надо же, а урчалки-то, оказывается, промышляют не только насекомыми. Я вспомнил, сколько раз проходил мимо этих казавшихся безобидными тварей. Остается только гадать, почему я не был схвачен и сожран. Может они местных не трогают?