Детектив США. Книга 2.
Шрифт:
Я до сих пор не понимаю, чем он руководствовался, проходя эти повороты. Их было четыре, и перед каждым висел знак, предупреждающий о том, что скорость не должна превышать сорока пяти миль. Днем. Уайдстейн входил в поворот при восьмидесяти. Ночью. Затем тормозил до шестидесяти пяти. А на прямом участке вновь разгонялся до восьмидесяти пяти миль. Тем не менее, я думаю, что он рассчитывал не на удачу, а на мастерство.
Проскочив последний поворот, Уайдстейн выключил фары.
— Зачем он это сделал? — спросил я.
— Сейчас некогда объяснять, — ответил Прокейн. — Вы все увидите сами.
Некоторое время мои глаза привыкли к темноте. Облака рассеялись, и на небе появился молодой месяц. В его бледном свете я увидел уходящее вдаль, прямое, как стрела, шоссе.
Я оглянулся. «Олдсмобиль» все еще боролся с поворотами. Мы выскочили на перекресток, и тут Уайдстейн нажал на тормоз и одновременно выжал до отказа педаль газа. Вывернув руль налево, он отпустил тормоз, и наша машина, в одно мгновение совершив классический поворот, который так часто показывают в гангстерских фильмах, помчался навстречу «олдсмобилю».
Я уверен, что его водитель, справившись с последним поворотом, не увидел нас, пока Уайдстейн не включил фары. Мы находились в двухстах футах от «олдсмобиля», на его полосе движения, и сближались с ним с суммарной скоростью сто семьдесят миль в час.
У водителя была лишь доля секунды, чтобы выбрать между мгновенной смертью в лобовом столкновении и более определенными шансами остаться в живых, нырнув в кювет. Он предпочел кювет. Сбив ограждающий шоссе рельс, «олдсмобиль», кувыркаясь покатился по пологому склону канавы и застыл на дне, каким-то чудом встав на колеса. На этот раз двери остались закрытыми.
— Он загорелся? — спросил Уайдстейн.
— Кажется, нет, — ответил я.
— Мы вернемся в Вашингтон другой дорогой…
Никто не произнес ни слова, пока мы не добрались до Джорджтауна.
— Десять минут одиннадцатого, — сказал Прокейн, взглянув на часы. — Все идет точно по плану.
Он отстегнул ремень безопасности и повернулся ко мне.
— Ну, мистер Сент-Айвес, как вам понравилась кража миллиона долларов?
Глава 23
Уайдстейн остановил «импалу» перед особняком на Эн-стрит. Мы вылезли из кабины, Уайдстейн открыл багажник и достал чемоданы. Прокейн поднял два и повернулся ко мне.
— Вы мне поможете, мистер Сент-Айвес?
— Разумеется, — я подхватил оставшийся чемодан.
Прокейн взглянул на Уайдстейна.
— Избавьтесь от машины.
— Я оставлю ее вместе с ключами, — ответил тот. — Ее кто-нибудь украдет.
— Я вернусь в Нью-Йорк завтра, около полудня.
— Мы к вам заедем, — пообещала Джанет.
— Ну хорошо, до завтра.
Уайдстейн и Джанет сели в «импалу» и поехали по Эн-стрит. Мы с Прокейном поднялись по ступенькам к двери особняка.
— Если хотите, можете переночевать здесь, мистер Сент-Айвес, — сказал Прокейн, доставая ключи.
— Я подумаю. Возможно, я вернусь сегодня в Нью-Йорк.
— Как вам будет угодно.
Прокейн открыл дверь, прошел в холл и зажег свет. Сняв пальто, мы взяли чемоданы и вошли в гостиную. Прокейн щелкнул выключателем. Комната выглядела так же, как и два часа назад, если не считать длинноногого мужчины, сидевшего в кресле с пистолетом в руке, дуло которого смотрело прямо на нас, на вид ему было лет сорок шесть.
— Убери пистолет, Джон, — улыбнулся Прокейн. — Он нам уже не потребуется.
— Поставь чемоданы на пол, Абнер, — ответил Джон. — Вы тоже, Сент-Айвес.
Я все еще не понимал, кто это, но чемодан поставил.
— А теперь положите руки на голову.
Я выполнил его приказ, Прокейн — нет.
— Это же нелепо, — сказал он.
— Положи руки на голову, Абнер, — повторил мужчина.
На этот раз Прокейн подчинился.
— Кто это? — спросил я, повернувшись к нему.
— Джон Констэбл.
— А, психоаналитик.
— Правильно, Сент-Айвес, — кивнул Констэбл. — Психоаналитик.
— Тот, с которым вы обсуждали свои проблемы, — я не сводил глаз с Прокейна. — Насчет того, движет ли вами желание быть пойманным и понести наказание.
Прокейн молча кивнул. Его лицо порозовело.
— Вы рассказали ему о сегодняшнем вечере?
— Да.
— Надеюсь, с этим все ясно, Сент-Айвес? — спросил Констэбл, поднимаясь с кресла.
Для столь длинных ног у него оказалось очень короткое туловище, он пытался скрыть этот недостаток удлиненным пиджаком, но все равно напоминал журавля. Костюм, сшитый из дорогого материала, французская рубашка и туфли крокодильей кожи стоимостью не меньше ста пятидесяти долларов указывали на то, что гонорары, полученные от благодарных пациентов, позволяли доктору Констэблу спокойно смотреть в будущее.
На клинообразном лице выделялись густые брови, под которыми прятались глубоко посаженные темно-карие маленькие глазки, из-под вьющихся, тронутых сединой волос торчали большие оттопыренные уши с длинными прозрачно-розовыми мочками. Крупный мясистый нос нависал над широким тонкогубым ртом.
— Я задал вам вопрос, Сент-Айвес.
— Я помню. Вы спросили, все ли мне ясно.
— Я жду ответа.
— Мне ясно, что вы собираетесь нас убить. И не испытываете при этом угрызений совести.
— Неужели? А почему?
— Говорят, что совершить убийство во второй раз легче, чем в первый, а в третий — сущие пустяки.
— И вы полагаете, что я уже кого-то убил?
— Не полагаю, а знаю наверняка. Вы убили полицейского по имени Френсис Х. Франн.