Детектив в путешествии (сборник)
Шрифт:
– Стало быть, чем скорей мы придем, тем больше получим. Значит, идти надо всегда, в идеале – без захода в промежуточные порты.
– Горючка. Вода. Лед для холодильников, – напомнил Иван – немногословный, как и положено капитану.
– Режим жесткой экономии, – возразила я столь же лапидарно.
– Все равно не получится! – закричал Петр, старший и чрезмерно эмоциональный брат Воскобойников. – Два, а то и три раза придется зайти!
– Меньше будешь мыться, есть и гадить, – хладнокровно заметил Артем.
Петя тут же взбесился, как будто им обоим не под восемьдесят (на двоих) было, а по десять на брата:
– Ты сам! По пять раз в день подмываешься,
– Ну-ка, ша! – ни на децибел не повышая голос, непререкаемо пресек братскую свару капитан Иван, и Артем с Петькой послушно заткнулись. Авторитет шестидесятилетнего Ивана был высочайшим, недаром именно о нем я в первую очередь подумала как о первом кандидате на роль мастера, когда мне подфартило с халтуркой. – Но один-то раз точно придется зайти – иначе горючки не хватит. А может, даже дважды.
– Будем вызывать прямо к нашему подходу заправщика, – стала развивать мысль капитана я. – Попутно заливать воду, а кто-то в лавку за провизией успеет смотаться. Эдак мы всего часа полтора на остановку потеряем.
– Значит, у нас будет гонка, – съязвил горячий Воскобойников-старший. – Настоящая регата. Ты нам, Инна, между прочим, ни о чем подобном не говорила. А мы в отпуске.
– Знаешь, что, Петя, – заметила я ледяным тоном, – за неторопливый отпуск денег никто никому не платит. Ясно тебе?
Петька ничего мне не ответил – только надулся, и даже Артем с капитаном Иваном бросили на меня укоризненные взгляды: мол, зря я так круто беру, да еще с самого первого дня, когда мы даже в море не вышли.
…Вот и сейчас: помнили они, мужики, о нашем вчерашнем разговоре? Наверняка, насколько я знала сильный пол, уже забыли. А я, несмотря на ласковое солнце и нежный бриз, все лежала и занималась самоедством: напрасно, ох, напрасно я так обидела Петра – тем более что из всех троих он мне, говоря по совести, нравился больше всех – как товарищ, разумеется, только как товарищ…
Бортовой журнал. День ***. *** июля 2*** года. 20.20 СЕТ.
Вышли из порта С*** (остров С***, Греция). Ясно. Волнение 1–2 балла. Курс – 90.
Сегодня под вечер в греческом порту С*** произошло крайне неприятное событие.
То была первая швартовка за все время нашего путешествия. Земля, земля! Я чувствовала себя как Колумбов матрос. Твердый асфальт качался под моими ногами. Столько времени непрерывно в плавании я еще ни разу не проводила. Погода нам благоприятствовала: почти все время легкий бриз и ни единой тучки. Но все равно ступать по надежной земле было необыкновенно приятно. Я так и видела себя со стороны: походка непроизвольно стала разлапистой, словно у бывалого морского волка. Не хватало только трубки, татуировки и попугая на плече.
Я отправилась пополнить запасы провианта и льда. Капитан Иван остался на яхте: встречать заправщика, торговаться с ним и расплачиваться. Братья Воскобойниковы принялись драить палубу, уже изрядно просолившуюся за время нашей экспедиции, и заполнять танки пресной водой.
Потом они рассказали мне, как приключилось, что лодка осталась без присмотра. Тщательно и споро вымыв бот, Артем с Петром отпросились у кэпа в таверну. Мастер проверил качество их работы (дружба дружбой, а дисциплина в любом экипаже превыше всего), удовлетворился настоящим морским порядком и отпустил матросов. Братьев можно было понять: ребята хотели – раз нет времени танцевать сиртаки с прекрасными
Потом мы посчитали, что в итоге наше плавсредство простояло у причала без присмотра всего лишь около получаса. Ровным счетом ничего страшного – ситуация обыденная. Миллионы яхтсменов оставляют свои плавучие домики на целые дни напролет, порой вовсе не запирая, на всех пирсах мира, от Турку до Гаваны. И никогда я не слышала, чтобы какую-то яхту ограбили. А тут…
Я вернулась на «Марину VII» первой. Таксист подвез меня с горой продуктов прямо к трапу и помог перенести пакеты на палубу. Отсутствие команды не удивляло – дело обыденное, мало ли куда отошли ребята. Однако даже передать не могу, какой приступ разочарования, отвращения и злобы я испытала, увидев, что замок в пластиковой дверце, ведущей в салон, взломан, а внутри царит полный раскардаш! Какая-то сволочь забралась внутрь и устроила форменный дебош!
Из обоих мини-холодильников были выброшены продукты. На полу валялись лоции, несколько листов обшивки оказались вскрытыми. Налетчики потрудились также в наших каютах: все содержимое моего чемодана вывалили на койку. Я заглянула в носовое капитанское лежбище – та же картина. Похожий беспорядок царил и в обиталище братьев.
Вскоре явились мужчины, и мы принялись наводить порядок, оценивать убытки. Выяснилась поразительная вещь: кроме морального, налетчики не нанесли нам никакого вреда! Слава богу, каждый из нас покидал борт со всеми своими наличными и кредитками. А ценные вещи, остававшиеся на яхте, остались в неприкосновенности: и три фотоаппарата, и объективы, и две видеокамеры, и телефоны братьев. Да, навели хамский беспорядок – но не больше того.
Вопрос: что искали налетчики? Стало тревожно. Нехорошее предчувствие заползло в душу.
По общему молчаливому соглашению мы не стали вызывать полицию. Во-первых, и вправду супостаты не причинили никакого материального ущерба, а во-вторых, мы были не слишком высокого мнения о греческой полиции. Эллины роли стражников порядка, думается, исполняли все-таки лучше наших ментов (потому что хуже уж некуда), но все равно связываться с ними не хотелось. Кроме того, это сильно затянуло бы нашу стоянку на оказавшемся столь негостеприимном острове С***.
Мы ограничились тем, что поспрашали наших соседей по причалу. При стоянке в марине [4] соседей обычно бывает полно, словно в старой питерской коммуналке: как минимум пять экипажей – и те, кто стоят с тобой борт о борт, и те, кто помещаются у причальной стенки с другой стороны пирса. Однако на сей раз мы, к несчастью, пришвартовались на рыбацком пирсе, причем лагом (то есть бортом), а не кормой, как обычно. В результате возможными свидетелями оказались лишь два суденышка.
4
Мариной обычно называют порт, специально предназначенный для стоянки яхт.