Детективное путешествие
Шрифт:
Заслушавшись, Алекс чуть не прозевал встречное ландо, в последний миг отвернув к тротуару. Пегий конь всхрапнул, а кучер, выпялившийся на непонятно как двигавшееся сооружение, едва не свалился под копыта.
– То есть ты давно подозревала Черноярова?
– С того момента, как мы впервые встретились с Канем. Он по-русски изъяснялся очень коряво, а записка в игрушке была написана правильно, без ошибок. Очевидно, ему помогал кто-то из русских, подумала я. А на другой день, как ты помнишь, Артемий Лукич вызвался ехать в Афины, а нам с тобой достались второстепенные роли. Тут уж я окончательно утвердилась в мнении, что они с Канем – одна шайка. Точнее, все это придумал Чернояров, а Кань – мелкая сошка, такой же наемник, как и эти портовые забулдыги, что отдуваются сейчас по своей глупости и жадности…
Впереди показался храм Святой Троицы – величественная постройка в стиле барокко, выложенная по фасаду плитами, специально привезенными из итальянского Ливорно.
– Близко не подъезжай, останови! – предупредила Анита Алекса.
Он дернул рычаг, соединенный с колокольцем внутри короба, а Анита постучала носком туфли по воронке. Дилижанс остановился за углом краснокирпичного жилого дома. В центре города вряд ли можно было остаться незамеченными, но безлошадный экипаж стал не главным магнитом, притягивавшим внимание пирейской аудитории. Церковь окружали жандармы, они расталкивали народ, который предпринимал отчаянные попытки проникнуть внутрь и хоть одним глазком посмотреть на короля и королеву. Неподалеку стояла карета с гербами, запряженная шестеркой белых жеребцов. На козлах восседал монументального вида великан, сжимавший вожжи в пудовых кулачищах, рядом стояли навытяжку лакеи.
Анита, понизив голос, передала в воронку приказ сидеть тихо и не дергаться. Затем она спустилась с верхней площадки и сделала пяток шагов по направлению к церкви. Ее пытливый взгляд рыскал по сторонам.
– Кого ты высматриваешь? – не вытерпел Алекс, прервав затянувшееся молчание.
– Нашего друга… кем бы он ни был. Король с королевой скоро выйдут, и лучше бы нам с тобой найти его раньше, чем он засвидетельствует им свое почтение.
Все время после инцидента у маяка и исчезновения Черноярова Максимов был озабочен исключительно пропажей своих кровных капиталов. Однако слова Аниты и в немалой степени голос, каким они были произнесены, перевернули его представление о происходящем. Подлый розыгрыш с машиной и дерзкое похищение саквояжа меркли перед чем-то более значительным, если не сказать, глобальным.
– Что он задумал, Нелли?
– Могу только догадываться… А вот и он! – Анита с неожиданной силой рванула Алекса за руку и развернула его на сто восемьдесят градусов. – Видишь?
За колонной, что подпирала крышу дворца, помнившего, наверное, еще современников Аристотеля, виднелась знакомая фигура, похожая на раздувшуюся кадушку на двух столбиках. Алекс сжал в кармане рукоятку револьвера и в два прыжка очутился возле Артемия Лукича.
– Здрасте, мистер дипломат… или как вас там. Не чаяли увидеться?
Чернояров отпрянул и наткнулся спиной на острое. Он ойкнул, обернулся. Позади стояла Анита с выставленным на манер рапиры кинжалом.
– Вы в ловушке, – вполголоса разъяснила она. – Стоит нам позвать жандармов, и вас отправят в каталажку.
– Это за что же? – Он силился держаться уравновешенно, хотя бледное лицо и трясущиеся вислые губы выдавали истинное состояние духа, далекое от идеального.
– Для начала за кражу. – Она мельком кинула взор на прислоненный к колонне саквояж. – Но это ведь не единственное ваше злоумышление?
Артемий Лукич стискивал в руках свой портфель и, выслушав Аниту, засунул в него пухлую длань.
– Вы правы, не единственное. У меня здесь бомба. Достаточно повернуть переключатель, и мы все взлетим на воздух!
– Враки! – бормотнул Максимов. – Бьюсь об заклад, что у вас там какое-нибудь барахло или бутылка рацины.
Но Анита не разделяла его оптимизма.
– Он не врет, Алекс. Пришел сюда, чтобы взорвать Оттона и Амалию. Так? – Вопрос относился к Черноярову, но остался без ответа. – А теперь посмотрите, где мы и где церковь. Даже если сию минуту король с королевой выйдут и направятся к своей карете, вы не сумеете добросить до них бомбу. Взрыв на таком расстоянии не причинит им вреда, зато погубит массу невинных людей. Это ли ваша цель?
– А что мне остается? – зло выцедил Артемий Лукич. – Пусть хотя бы общественный резонанс…
– Общественный резонанс обернется против вас. Скажут, безумец взорвал себя и мирных граждан, а за королем, счастливо избежавшим гибели, закрепится репутация любимца фортуны. Это сыграет на руку ему, а не вам и вашей партии.
– Откуда вы знаете про партию, черт возьми?
– У вас на шее вместо образка висит портрет Иоанна Каподистрии. Это первый правитель независимой Греции, прежде он был министром иностранных дел России. Он-то и создал партию, которая должна была максимально сблизить наши державы. Но финал оказался трагичным: Каподистрию убили, ему на смену пришел баварец Оттон, и это серьезно ослабило позиции Русской партии.
– Понимаю! – подхватил Максимов. – С тех пор на горизонте время от времени появляются сумасшедшие, которые верят: если устранить Оттона, все вернется на круги своя.
Артемий Лукич, не вынимая руки из портфеля, провел кончиком языка по пересохшему рту.
– Господа… – выговорил он хрипло. – Если вы подлинные патриоты, то должны помочь мне, а не препятствовать.
– Патриоты? – Анита пожала плечами. – Странное же у вас представление о патриотизме. Ну убьете вы короля, а дальше что? Политику Греции это нисколько не изменит, ее давно диктуют другие люди, даже не Оттон и тем более не Амалия. Вас разоблачат, и своими действиями вы дискредитируете не только вашу партию, на которую мне по большому счету наплевать, но и страну, откуда вы родом. Опять о нас будут говорить как о варварах и злодеях…
Анита за годы жизни в России настолько свыклась со своим новым отечеством, что уже и не отделяла себя от него. Поэтому словосочетание «о нас» прозвучало в ее устах совершенно органично.
– Да что с ним возиться! – Алекс в запале схватился за уголок портфеля и потянул его к себе. – Нелли, беги, зови жандармов!
Анита так бы и поступила, но тут послышался многоголосый ор, и она помимо воли повернула голову, чтобы посмотреть, что произошло. Думала, что это правящие особы вышли из церкви, но нет – причиной шума послужил оставленный без пригляда дилижанс. Запертые внутри бродяги, видимо решив, что все равно пропадать, взялись за рукоятки, и повозка покатилась по улице. Они ехали вслепую, поскольку из своего короба не могли видеть дорогу. А если б и видели, то все равно не имели возможности управлять машиной, которая все набирала и набирала скорость. Чтобы не попасть под колеса, прохожие бросались кто куда, раздавались вопли женщин, перекрываемые бранью мужчин.
– Вот болваны стоеросовые! – выругался Максимов. Он и о Черноярове позабыл, отпустив портфель.
– Алекс, их надо остановить, а то они всех передавят! Сделай что-нибудь! – взмолилась Анита.
Он ринулся выполнять ее просьбу, но его вмешательства не потребовалось. Лишенный рулевого дилижанс проехал по прямой не более двадцати саженей и с разгона врезался в стоявшую между домами будку сапожника. В ней, хвала небесам, никого не было, но столкновение получилось зрелищным и громким. Дилижанс снес будку, как кеглю. Она, дребезжа, покатилась по мостовой и вызвала еще больший переполох среди прохожих и проезжих. А сама повозка с искореженными передними колесами резко потеряла ход и, подпрыгивая, как шкандыбающий инвалид, уткнулась в конце концов в глухую стену.