Детективы из 4 «А». Шерлок Крутиков и похищенные галактики

Иллюстрации: Кристина Бородина

В школе главное что? Не заснуть. Это очень трудно, если ты всю ночь на телефоне играл. Хуже всего на физкультуре, когда отжимаешься от пола. Я сегодня два раза отжался, и всё. Мне стало сниться мороженое, будто я его ем. А оно откуда-то свисток рукой вафельной достало и как дунет! Открываю глаза, а это наш физрук.

Думаю, тоже мне, Соловей-разбойник. Не на контрольной же по математике мне мороженое во сне есть. Мне двойки не нужны. Родители грозились, если схлопочу двойку, вместо смартфона дать мне кнопочный телефон. Но это же кошмар какой-то!

Вон Юрка отжимается, а потом ещё и подтягивается. Правильно делает! Должен же кто-то осенью яблоки у школы срывать с высоких веток. Яблоки кислые-кислые, я как раз такие люблю. А ещё я люблю пятницы. Потому что скоро отдыхать от школы. А школе от нас отдыхать. Но школе лучше, ей на дом учить стихи всякие не задают. А мне знаете какой сложный задали? Я и сам не знаю, точнее, забыл. Поэтому решил, что в понедельник заболею. Вовка Печенькин обещал научить меня, как это делать понарошку.

Лежу, думаю об этом, вдруг – звонок. Противный, громкий. Зато теперь можно носиться не по физкультурному залу, а по коридору. Только сегодня что-то совсем не хочется бегать.

Лида, староста нашего класса, уже успела переодеться в школьную форму.

– Андрей, а ты что, весь день в спортивном костюме будешь? – удивилась она. – Придёшь так на контрольную – тебя из класса выгонят!

Нашла чем пугать!

– Я, – отвечаю, – знаю, как правильно одеваться. Вот будет пожарная тревога, я схвачу на руки Бандита и вынесу его во двор. А форма такая тесная – в ней спасаться неудобно.

Бандит – это пёс, который в нашей школе недавно поселился. Утром вахтёр прячет его под столом. Половина Бандита из-под стола торчит, а мы все делаем вид, что не видим её. И директор тоже делает вид – больно уж он собак любит. Кинет под стол кость. Пёс её жуёт да так чавкает! Даже я так не умею! Бандит умный, он нашу школьную кошку Ксюшу не обижает, а она ему за это куски котлет из столовой приносит. И тогда они вместе чавкают.

Только я размечтался, как научусь на всю столовую чавкать, ко мне Юрка Крутиков, тот, который главный по яблокам, подбежал:

– От чего спасаемся? От контрольной?

Я глаза выпучил:

– Если от неё спастись, то потом от мамы придётся спасаться. А от отца – и подавно. Он у меня в этот раз точно смартфон отберёт. И никаких вам лайков за картинки с котами. Поняли? Мне нельзя сегодня ничего прогуливать.

Юрка волосы расчёской уложил:

– Я готов получить свою двойку. Пойдёмте.

Везёт, думаю, человеку. У него небось из комнаты телевизор не выносили за плохие оценки. И вообще, шутит он – Юрка учится хорошо.

Мы топали, я считал шаги, а потом сбился и размечтался:

– Вот бы на часок с Крюковой местами поменяться. Её сегодня до конца дня отпустили. Она вообще с середины физкультуры ушла.

Мимо как раз директор проходил. Серьёзный такой, будто он не директор, а целый президент!

Он схватил меня за плечо:

– Андрюха, стой! Что ты там про Дашу Крюкову говорил?

Я плечами пожал:

– Что хочу с ней местами поменяться. Потому что Даше везёт. А мне опять двойку получать.

Андрей Андреич вздохнул и тихо так сказал:

– Было бы чему завидовать.

Странный он сегодня. Директору меня не понять, он наверняка знает математику на «пять», а русский язык – вообще на «шесть». И девчонки у стенки шушукаются. Никто не бегает, портфелями не дерётся. Завуч бледная куда-то побежала. Может, утюг забыла выключить?

Я пока про утюг думал, мы с Лидой и Юркой раньше времени на контрольную пришли и втроём за одну парту сели.

Марь Пална, наша классная руководительница, от неожиданности мел выронила:

– Это что за Змей Горыныч трёхголовый? Почему вас столько за одной партой?

– Правильно, – я расписывал ручку, – двухголовых Горынычей не бывает. А мы вообще – три богатыря. Одна голова – хорошо, а три – лучше. А ещё оценка «три» лучше, чем «два».

Учительница так на меня посмотрела, что я язык прикусил, причём по-настоящему.

– Андрей, шутить ты дома будешь, сейчас же садись за свою парту. Тут не до веселья.

Я тетрадь свою с помятым уголком и ручку погрызенную взял и поплёлся на первый ряд к окну. А там всегда ветер из щелей дует. Зато теперь я могу по-настоящему заболеть! Пока я к парте шёл, споткнулся о свои развязанные шнурки и шлёпнулся.

И тут я вспомнил, что у меня сегодня на контрольной соседки по парте не будет. Я же с Дашкой уже неделю сижу, а она ушла.

Я руку поднял:

– Марь Пална, Крюковой нет, мне не у кого списывать, ставьте мне вашу двойку, я пойду газировку пить и на гитаре играть дома. На улице холодно.

Смотрю, а учительница не ставит двойку. Рукой махнула на меня, мол, спиши у Андреевой. Я так удивился! А учительница чуть не плачет.

– Марь Пална, – мне её жалко стало. Она мировая учительница! – Это девочки у нас рёвы-коровы. А вы не такая. Что у вас случилось?

Марь Пална два раза по мобильному позвонила. Он у неё кнопочный. Наверное, её за плохое поведение тоже родители наказывают. Но разве может учительница хулиганить? Позвонила она и выбежала за дверь.

Я – за ней.