Детектор красивой лжи
Шрифт:
— Бред какой-то! — возмутилась я.
— Я тоже так думаю, — согласилась со мной Алинка. — Вот у тебя есть высшее образование, а у меня его нет. Мне же никогда в голову не приходило мстить тебе за это!
— Михалыч с этим явно перемудрил, и я даже догадываюсь зачем. Он прекрасно понимает, что Настя ни в чем не виновата, просто его задело, что по жизни она оказалась благоразумнее Наташки. Вот он и придумал для мисс Робин Гуд повод, чтобы она представляла себе, за что надо Настю наказать.
— Поля, и что же делать с Рябченко? — забеспокоилась Алинка. —
— Значит, устроим для него какую-нибудь инсценировку.
— Какую? — полюбопытствовала Нечаева.
Я всегда старалась придерживаться принципа: «Не раскрывай своего замысла, не осуществив его». В отношении моей подруги выполнять это правило было очень нелегко. Я постаралась отделаться общими фразами:
— Неважно. Пусть думает, что Настя уже наказана. Алина, это вся информация?
— Нет. Чурков выследил, где находится обитель разврата… в смысле, съемная квартира, куда затащили Наташку, — пояснила Нечаева. — Правда, он не понял, кто именно ее снимает, потому что там периодически бывают все трое, причем в самом разном составе. Иногда вшестером — по парам, а когда их там и нечетное число. В последний раз он видел, что в подъезд зашли Перфилов, Мануйлов и с ними одна девица, по виду — легкого поведения. А бывало и наоборот: парень один, а девок двое.
— И кто же у них такой ненасытный?
— Михалыч не успел мне сказать. Похоже, у него деньги на карточке кончились. Он ведь с уличного автомата звонил — в трубке то и дело был слышен шум проезжавших мимо трамваев. Я думала, он купит новую карточку и перезвонит, но Чурков молчит. Наверное, ему больше нечего мне сказать.
— Похоже, что так. Алина, отключи на время «серый» мобильник. Включишь его, когда я тебе скажу.
— Ладно. А ты не забудь проверить электронный кошелек, — напомнила мне Нечаева и прервала связь.
Я, конечно, знала, что моя подруга, когда на нее находит вдохновение, может быть очень убедительной. Но одного этого качества мало, чтобы заставить такого расчетливого человека, как Чурков, раскошелиться. Выходя в Интернет, дабы проверить состояние открытого мною вчера виртуального счета, я и не надеялась, что его баланс пополнится. А он реально пополнился! Сумма была неровной, с копейками. Вероятно, перед тем как переводить деньги, Тимофей Михайлович узнал курс доллара на сегодняшний день. Ну к чему такая щепетильность! Мог бы и округлить сумму — в меньшую сторону. Я бы не обиделась.
Похоже, Чурков так жаждал мести, что готов был ограничить себя во многом: взять кредит, залезть в долги, но довести задуманное до конца. Его можно было понять — из-за этих троих подонков он едва не лишился единственной дочери. Да, по счастливой случайности ему удалось ее спасти, но впереди — беспросветная тьма. Получив тяжелейшую психологическую и физическую травму, Наташа разочаровалась в жизни. Парень, в которого она была влюблена с седьмого класса, безжалостно растоптал ее чувства, плюнул ей в душу, надругался над ней, причем не в одиночку, а вместе со своими приятелями, такими же, как и он, сексуально озабоченными жеребцами. Они действовали омерзительно нагло, не боясь расплаты, потому что были уверены: Чуркова не посмеет и пикнуть, а если он вдруг и пикнет, родители их все равно отмажут. Отец Никиты — глава администрации Горовского района. Мать Данилы — руководитель пресс-службы городской администрации. Мать Алексея — председатель Горовской коллегии адвокатов. Они явно не последние люди в нашем городе, но и у них наверняка есть свои уязвимые места. Надо их поискать!
Я заглянула к Арише и поинтересовалась:
— Дедуля, ты случайно нигде не пересекался с Александром Фомичом Перфиловым?
— Разве что у экрана телевизора, — пошутил мой прародитель. — Ты ведь главу районной администрации имеешь в виду?
— Его, — подтвердила я. — То есть он не игрок?
— Нет, — мотнул головой Ариша. — Я бы знал. А ты почему им интересуешься?
— Сынок его — отпетый негодяй. Я вот подумала, что яблоко от яблоньки недалеко падает…
— Бывает, — как-то безучастно произнес дедуля, продолжая листать какой-то журнальчик.
— Дедуля, может, ты поспрашиваешь насчет Перфилова у своих знакомых? — попросила я его.
Ариша ответил мне легким кивком головы. Это был какой-то дежурный жест. Я даже не была уверена, что он меня услышал. Так, отмахнулся, лишь бы я отстала. Такого прежде не наблюдалось! Обычно дедуля не только живо интересовался подробностями моих мстительных операций, но и сам принимал в них активное участие. Сейчас же ему было абсолютно все равно, чем я занимаюсь. Его даже не задел тот факт, что я собираюсь замахнуться на сына главы районной администрации. У Ариши явно что-то свое было на уме. Он вернулся вчера таким отстраненным после игры в преферанс… И пока что в его настроении ничего не изменилось.
Я зашла к себе и позвонила Крючкову. Уж он-то определенно должен был знать какие-нибудь подробности из жизни госпожи Ивановой! Все-таки она — главная адвокатесса Горовска.
— Алло! — ответил мой институтский приятель.
— Женя, привет! Мы можем сегодня с тобой встретиться?
— Полина, что я слышу? Неужели ты соскучилась? — У Крючкова явно было игривое настроение.
— Считай, что так.
— Понял. Вечерком к тебе заеду. — Женька с готовностью отозвался на мою просьбу.
Поболтав с ним, я решила нанести визит нашей соседке, Александре Ромашкиной. Когда-то она была известной в нашем городе пианисткой, но болезнь приковала ее к инвалидному креслу. Она перестала выступать с концертами, но пульс на музыкальном ритме нашего города держала, общаясь со своими бывшими коллегами.
В дом меня впустила домработница Ромашкиных и проводила в покои своей хозяйки.
Александра Владимировна дремала в инвалидном кресле под тихую классическую музыку, лившуюся из музыкального центра.