Дети Ангелов
Шрифт:
Сергей слушал его, разинув от удивления рот. Степан тем временем продолжал:
– Твоя задача – добраться туда и провести разведку, потому что Пахомов мог ошибаться. Если найдешь, определи примерное содержание. Много золота с собой не бери, лучше вообще оставь на месте. Дальше уже не твоя забота. Если все сойдется, считай свой долг оплаченным.
Последние слова будто порывом ветра погасили разгоревшуюся было надежду.
– Издеваешься? – обреченно спросил Сергей. – Там ведь уже лет десять никто не ездит, все заброшено, дорог никаких, значит пешком идти не меньше полсотни километров. А у меня сейчас крейсерская
– С этой бедой мы справимся, – улыбнулся Степан и неожиданно приказал. – Снимай рубашку!
Сергей послушно расстегнул пуговицы, разделся и, подчиняясь Степану, сел напротив него. Степан же закатал рукава, взмахнул руками, будто стряхивая с них воду, и приложил ладони к его груди, чуть пониже ключиц. Некоторое время Сергей ничего не чувствовал, а потом от ладоней в него полилось то же тепло, как и в случае с «дядей Ваней», то несравнимое ощущение, которое невозможно было перепутать ни с чем. Но сейчас этим дело не ограничилось. Лицо Степана побледнело, волосы на руках встали торчком, а сами руки покрылись гусиной кожей. В этот момент Сергея пронзила невыносимая боль и тут же ушла. Будто раскаленный гвоздь вытащили щипцами из его груди без всякого наркоза. И ему стало очень хорошо.
Про Степана этого сказать было нельзя. Он тяжело дышал и заговорить смог не скоро. Сергей терпеливо ждал, а когда ему показалось, что тот приходит в себя, спросил:
– Ты врач?
Степан перевел дыхание и ответил:
– Нет, врач у нас дядя Ваня, а я майор спецназа ВДВ.
Сергей не понял, правду он говорит или шутит, но после проведенной процедуры чувствовал он себя великолепно.
Следующие полчаса прошли в уточнении места предстоящих поисков. Степан так профессионально набросал план местности, что Сергей сразу вспомнил ее. Закончив разъяснения, Степан устало сказал:
– Дальше действуй сам. Я улетаю, встретимся, когда вернешься.
Хоть его чуть ли не вытолкали взашей, Сергей почти вприпрыжку бежал домой, переполненный предощущением радости. Первым делом было раздобыть машину, желательно – УАЗ или «Ниву»…
А обессиленный Степан лежал на гостиничном диване, с трудом представляя, как сумеет добраться туда, где ему окажут помощь.
Отступление 1
Из священной памяти ордена
Время: до всемирного потопа Место: нынешний Северный Урал
Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди.
Все меньше становилась община первозданных людей, хранящих в себе частицу Духа, – проходили столетия, братья старились и умирали, их женщины рожали все реже. А отошедшие от истины, ленившиеся познавать себя и совершенствоваться люди плоти размножались быстро, собирали сокровища и убивали за них друг друга. Руками рабов они годами строили свои убогие города, забыв о том, какие дворцы и храмы в один день возводили предки силой одного только Духа. И век их стал короток, всего сто двадцать лет, потому что лишились они желания, а главное, силы продолжать жизнь, помогая друг другу.
Общине пришлось уйти в горы, чтобы избежать истребления, потому что короткоживущие стали завидовать им и убивать из-за этого. Мщение же было противно их сути – начав мстить, погубили бы они сами себя.
Первозданные люди Духа верили, что когда-нибудь ко всему человечеству вернутся Сила, Дух и вместе с ними – долгая жизнь. Но среди них нашлись такие, кто решил, что земля создана только для них, а расплодившиеся короткоживущие людишки – лишь плесень, оскорбляющая взор Создателя. Их было немного, но достаточно для того, чтобы, отделившись от общины, обеспечить своему клану данный от создания мира срок жизни. С тех пор их называли отступниками (сами себя они звали лицемерно отшельниками в знак того, что никогда не будут вмешиваться в дела людей, что бы те ни творили). А члены общины, сохранившие веру в замысел Создателя, стали называться миссионерами или хранителями, потому что приняли на себя миссию хранить Его завет, беречь род людской от самоубийственных действий и направлять его на верный путь.
До открытой вражды не доходило до поры до времени. Но однажды стало известно, что у людей плоти иногда, очень редко, рождаются младенцы с врожденной, но спящей силой Духа. Если ее не пробудить, человек проживал обычную короткую жизнь. Распознавать таких младенцев научились оба сообщества первозданных, и хранители, и отступники. Развернулась борьба не на жизнь, а на смерть не только за право пробуждения, но и за привлечение чистых и наивных детских душ к долгой жизни, а главное – к выбору пути: или к спасению, или к вечной погибели. Потому что только сам человек мог решить, в какой цвет окрасится его Дух и на чьей стороне он окажется.
И тем и другим до поры удавалось поддерживать свое число, но и те и другие понимали, как близко они стоят к роковой черте, за которой – полное исчезновение с лица земли.
А из полуденной страны, близкой Создателю, пришла весть, что нужно ждать страшных бедствий по всей земле. Тот, кто предупрежден, пусть строит убежище, а больше никому не дано знать, кто сможет спастись.
Община нашла укрытие в пещерах полуночных гор. В таких же пещерах прятались и отступники. И те и другие пережили бедствие, почти полностью опустошившее землю…
4
Сидорин купил доктора Лифшица вместе с лабораторией почти задаром, когда российская генетика никому не была нужна в России, а уехать за границу доктор не успел по той причине, что был тюфяком, совершенно не приспособленным к самостоятельной жизни. Таких покупок у Роберта было немало. Иногда, делая очередное приобретение, он еще не знал, куда его применит, но в итоге никогда не ошибался. Безошибочно почуяв подходящий момент, он скупил множество ученых голов, ни разу после не пожалев об этом. Выжимая из них все соки, он получил стократную прибыль.