Дети двух Миров
Шрифт:
– А кто его знает, - пожал плечами тринш, - Вообще-то ребята поплыли к берегу, и если доберутся без проблем, то смогут найти помощь. Придется тока ждать и надеяться.
– А парусник или бот тебе слабо организовать?
– в свою очередь спросил Теч.
– Не знаю, не пробовала.
– Так попробуй, в чем же дело. На плоту оно как-то не очень по океану…
Закрыв глаза и сосредоточившись, Ева постаралась увидеть парусник, но он почему-то все время исчезал, оставляя вместо себя шлюпку. Девушка протянула к ней руку, звонкий "шмяк" и брызги воды ознаменовали появление шлюпки.
– И на том спасибо, - прохрипел Гресс.
Перебравшись с плота на шлюпку, они стали ждать помощи. Ни голод, ни жажда им страшны не были, Ева обеспечивала всем необходимым. К исходу третьего дня скитания по океану, они наконец-то разглядели вдали паруса.
– Ну, вот и подмога, - облегченно выдохнул Теч.
Глава 32. На пороге.
Огромный детина ворошил компостную кучу массивными вилами. Амбре, источаемое данной кучей, нисколечко его не смущало. Перемешав все как следует, он довольно крякнул и, воткнув вилы в землю, направился в сарай. Подобранная им в кювете псина не подавала признаков жизни ровно сутки. Но это как-то не очень волновало Олли, он пока еще сам не решил, для чего сгодиться этот пес. Если все же сдохнет, то тут два варианта - или пойдет в качестве добавки к удобрению, или из него выйдет отличное чучело. Уж что-что, чучела Олли делал превосходные, они отлично продавались на ярмарке в городе. Вся округа знала имя Олли-чучельника.
Ну, а если фортуна окажется на стороне пса и он оклемается, то будет, кому помогать таскать мешки с компостом. Удобрения "От Олли" так же неплохо расходились на ярмарке, как и его чучела. Свой рецепт приготовления чудесного компоста чучельник хранил в строжайшем секрете. Любое растение, будь то комнатный цветок или помидоры на грядках, или пальма в кадушке - не важно, каждое из них, обильно поливаемое Оллиным удобрением, росло с удивительной скоростью, плодоносило или радовало глаз буйством соцветий. Дела у Олли шли весьма неплохо, но таскать мешки с удобрением одному было делом утомительным, а помощников он брать не решался, опасаясь, что разнюхают секрет приготовления компоста.
Олли ехал из города домой, когда его внимание привлек бредущий по обочине пес. Когда же тот свалился в кювет, парень решил забрать его с собой. Кинув пса на телегу, Олли довез его до дома и отнес в сарай. В течение нескольких часов парень проверял - оклемался тот или нет, а потом плюнул, и перестал заходить в сарай. Прошли сутки, и он вновь зашел проведать состояние псины.
Константин Григорьевич почувствовал, как что-то тычет его в бок. Он открыл глаза и первым делом увидел огромные ноги в сапогах. Этим самым сапогом его и толкали. Действие ягод прошло, оставив легкий след тошноты. Пес поднялся.
– Что ж, - Олли присел на корточки принялся ощупывать пса, - Раз чучелом тебе не суждено стать, значит, будешь помогать мне по хозяйству.
Константина Григорьевича передернуло - не очень-то приятно, когда тебя ощупывают и тычут пальцами в различные места. Он сделал шаг назад, пытаясь освободиться от цепких рук детины.
– Ну-ну-ну, стой смирно, надо ведь осмотреть тебя, - Олли с силой ухватил его за загривок.
Пес оскалил зубы, за что тут же получил удар наотмашь по морде.
– А вот за такие дела будешь бит, предупреждаю первый и последний раз, - детина помахал кулаком возле носа собаки, - Запомни!
И чтоб закрепить урок, еще раз хорошенечко врезал псу. Поднявшись, Олли снял со стены веревку, и ловко смастерив петлю, накинул удавку собаке на шею. Накрепко привязав веревку к столбу, служившему опорой для крыши сарая, он еще раз многозначительно оглядел пса.
– Посмотрим, мож еще кое на что сгодишься. Бабы у меня нет, эти дуры нос воротят, запах им видите ли не нравится… Так что погляжу, мож и подружимся с тобой поближе, - он по идиотски оскалился, подмигнул псу и вышел из сарая.
Константин Григорьевич дернулся было следом, но удавка тут же впилась ему в горло. Захрипев, он отступил на пару шагов назад к столбу, хватая пастью воздух. Веревка туго обхватила шею, ослабить ее у пса не получалось. Издавая гортанное посвистывание при каждом вдохе, Константин Григорьевич лег на пол и стал ждать.
Через некоторое время, с миской в руках, вернулся Олли. Запах горячей каши приятно защекотал нос пса. Расслабив впившуюся в шею собаки веревку, детина поставил миску прямо у самой морды пса.
– Ешь, глупая собака, ешь. Дам тебе на отдых пару часов, а после примемся за работу.
Проводив взглядом спину Олли, Константин Григорьевич без всяких церемоний принялся за кашу. Горячая пища приятно обволакивала желудок, возвращая утраченные силы. Мысли работали только в одном направлении - как можно скорее удрать отсюда. Константин Григорьевич решил, что надо наперво выбраться из сарая, а там видно будет.
Когда Олли водрузил самый первый мешок с компостом ему на спину, он чуть было не рухнул на землю вместе с поклажей. Детина повел пса за веревку, показывая дорогу, по которой ему предстоит таскать мешки. От компостной кучи по огороду, затем через двор к сараю, возле которого стояла телега, запряженная пегой кобылой. Во второй заход Олли вновь взвалил на спину пса мешок и пару закинул себе за плечи.
– Пошли, помощник, нам нужно загрузить всю телегу - утром в город поеду. Там, поди, заждались меня.
С вонючим мешком на спине - туда, рывкам и на удавке - обратно. Туда - сюда, туда - сюда… От запаха компоста Константина Григорьевича мутило, мерзкая жижа, просачивающаяся сквозь мешковину, стекала с его боков. О том, чтоб сбежать речь даже не заходила: лапы тряслись, голова шла кругом. Когда Олли вновь привязал его в сарае и ушел, Константин Григорьевич воспринял это как милость судьбы и рухнул на соломенную подстилку. Усталость всецело навалилась на него, мысли в голове отсутствовали, глаза слипались. Не прошло и минуты, как пес уснул.
Топот копыт и скрип отъезжающей телеги разбудили Константина Григорьевича рано-рано утром. Солнце только начало всходить, просверливая своими лучами дорожки сквозь щели сарая. Миска с похлебкой стояла недалеко от того места, где спал Смирнов. Как заходил Олли, как ставил эту миску, Константин Григорьевич не слышал. Может, спал крепко, а может, парень старался не будить его. Поев немного, пока каша не остыла, пес вновь заснул и проспал почти весь день.
Вечером вернулся Олли - довольный и изрядно пьяный. Зайдя в сарай, он подошел к псу, и, развалившись рядом на соломе, стал в деталях рассказывать Константину Григорьевичу, как удачно сегодня шла торговля, какие бабенки приходили за его товаром. Пуская слюни, он делился своими рассуждениями по поводу их задниц. Причмокивая губищами, красочно описывал их габариты и жестами показывал псу, что б он с ними сделал. Распалив себя собственными рассказами, Олли многообещающе посмотрел на собаку.