Дети мертвой звезды
Шрифт:
Ты спрашиваешь, как, имея такой хаос в голове, я умудряюсь чинить и конструировать механизмы? Но для меня мир вещей гораздо понятнее и осязаемее, чем обиталище живых организмов, изменяющихся и непредсказуемых. Поезд реален. А ты, как это смешно ни звучит, постоянно ускользающая тень, теряющаяся в потоках времени. Всё равно не понятно? Приведу пример. Вот этот паровой котёл – я чувствую его одновременно в трёх плоскостях: в настоящем, прошедшем и будущем. Я знаю, что могу реально сделать, чтобы он начал работать или, наоборот, потух. Я понимаю, что если нет огня, то его надо снова разжечь. Я могу всё проверить прямо сейчас и подкинуть топлива, взять весь процесс под пристальный контроль. А вот ты – чем отличаешься от себя вчерашнего? Или завтрашнего? Может, мы так два дня сидим, молчим не минутами, а часами? Говоришь, я бы тогда проголодался. Но я привык всегда быть голодным, и для меня это вовсе не показатель. Да, ты можешь сейчас при мне отрезать, к примеру, волосы. Это на минуту-другую позволит мне покрепче за тебя ухватиться в несущемся времени. Но потом я начну думать: как давно ты подстригся? Как часто ты это делаешь? Раз в месяц? Для меня это слишком сложно и непрогнозируемо. Давай
Знаешь, когда люди прошлого стали строить железные дороги, то время для них также стало огромной проблемой, ведь в каждом городе устанавливали своё собственное, ориентируясь по полудню. Синхронизировали часы благодаря железнодорожнику, кажется канадцу: он предложил разделить наш земной шарик на двадцать четыре пояса, а в качестве начала отсчёта взял Гринвичский меридиан. Это помогло настроить систему координированного времени, избежать опозданий поездов и аварий, выстроить расписание. Но человека так не настроишь. Знаешь про Эйнштейна? Именно он утверждал, что время для всех течёт по-разному, а единого вселенского времени просто не существует. А ещё значение имеет перемещение в пространстве и скорость объекта. Чем быстрее мы движемся относительно других, тем медленнее для них течёт наше время. Сложно? Согласен. Особенно если осознать простую истину: всё, что случилось, уже существует. Если я тебя сейчас запущу от себя на ракете со скоростью света, то ты срежешь континуум и, возможно, узришь наше прошлое. Полетишь обратно, подразогнавшись, – застанешь наше будущее. В этом случае время в полном его понимании – поток срезов реальности, слой за слоем. Кстати, ты слышал про чёрные дыры? Это мёртвые звёзды. Так вот, если ты вдруг по какой-то причине попадёшь в объятия покойницы-звезды, то, чтобы её покинуть, должен будешь двигаться навстречу времени, то есть постоянно пятиться в прошлое. А это невозможно. Даже за пределами нашей грешной Земли смерть конечна и её никак не перехитрить.
Я тебя запутал? Значит, я выиграл. А может, у меня кривая логика потерянного человека, который не знает, откуда и куда он идёт.
Знаешь, один раз Заноза заставила меня спать два дня подряд, проверяла, сколько я выдержу. Всё говорила, что ночь ещё не прошла. Мы тогда жили в подвале. Конечно, я потом понял, что дело неладно, это было весьма неприятно. Но именно безбожно врущая женщина способна дать тебе полную картину вероятностей бытия. Не смейся, так и есть.
Спрашиваешь, какие у нас отношения? Да ты и сам понял, что мы любовники. Она придаёт мне нужную скорость в нашем пространстве и направление. Зачем Эй от меня сбежала? Видно, я ей надоел. Так бывает. Ты разве не читал в книгах о ветреных красотках? Вот такая роковуха наша Эй. Как думаешь, мне пить лекарства, которые суёт мне этот твой Врач? Что там в его записях, давай разбираться вместе. Кстати, я одно время собирал стихи, но у меня осталась лишь пара листочков. Потом дам тебе – вложи в главу обо мне.
И всё-таки удивительно, что железнодорожные пути до сих пор остались целыми – это то, что меня немного беспокоит.
Дневник Тени
Ну как вам рассказ Льда?
Да, он сбивчивый, но вполне ничего для человека, лежащего с температурой. Мы сверились с листами из медицинских справочников и пришли к выводу, что Врач правильно лечит кашель Льда. Я бы даже увеличил дозу снадобий, но экономия тоже не повредит. Как я и подозревал, Эй и Лёд не просто давние знакомцы. Какой я проницательный и в то же время наивный человек. И ещё я понял, что все мои спутники читали книги. Возможно, именно это позволило им не деградировать, как большинству окружающих.
Запись восемнадцатая
Когда я сегодня решил вернуться к своему дневнику, то понял, что, если со мной что-то случится, вы так и не узнаете, как я умер. Или Эй назло мне настрочит какую-нибудь ерунду о том, как меня растерзали птицы-убийцы. С неё станется. А вообще она устроила тут очередной знатный переполох. Ночь мы отвратительно спали из-за кашля Льда, который даже порывался уйти из вагона, чтобы нам не мешать, но я и Врач его, понятное дело, никуда не пустили. Эй на всех злобно шипела: «Дайте поспать!» Эгоистка. Утром выяснилось, что у неё каким-то образом развалился ботинок, чинить его она не захотела, а упросила меня сходить с ней в деревню призраков, поискать замену. Всё равно, пока Лёд болеет, наш поезд вынужден простаивать. Ночью опять был снегопад, но день обещал быть солнечным, и мы с Эй шли, чавкая ногами по снеговой жиже. Лёд обвязал верёвкой её ботинок, но он всё равно «просил каши». Я помнил, что в одном из домов видел сваленную в кучу обувь. Возможно, что-то из этого подойдёт Эй. По дороге мы почти не разговаривали, я вообще стараюсь лишний раз не начинать диалог, мне и в тишине хорошо. Хоть мы эту деревню уже и осматривали, меня не покидала щемящая надежда найти что-то стоящее, кроме книг. Консервы, сушёные грибы. Да что угодно. Я взял с собой наше ружьё на случай, если на глаза попадётся заяц или птица. Ненавижу убивать, но иногда без этого не прожить. Я оставил Эй придирчиво ковыряться
Он надел шапку, судорожно намотал шарф и выбежал на улицу, не дождавшись нас. «Да-а-а, – протянул Лёд, зашнуровывая ботинки. – Всё как ей нравится. Трое взрослых мужчин будут бегать, искать глупышку и волноваться. Столько эмоций и внимания к её несравненной персоне! Так и думал, что ей невыносимо терпеть, как я своей болезнью перетягиваю на себя одеяло, становясь объектом вашей заботы. Не сомневаюсь, Заноза сейчас готовит затейливый спектакль, связывая себя верёвками или зарываясь в снег на обочине, чтобы потом щедро осыпать нас россказнями о мерзавцах, скрывшихся в ближайшем лесу. Главное, чтобы не заигралась и не поранилась». Я видел, что Лёд с трудом стоит на ногах, и хотел ему предложить остаться в поезде, но смолчал, ведь мы с Врачом вряд ли сможем отыскать Эй. А Лёд её как-то уже выслеживал.
Сперва мы заглянули в дом, который я прозвал «обувным». Вокруг было много следов – моих, оставленных, когда я один суетливо искал Эй, и Врача, который в своём меховом коричневом пальто был похож на медведя-шатуна, беспокойно обхаживающего деревню. Лёд вытер пот со лба и осмотрелся. Его руки слегка тряслись, но в целом он держался неплохо. «Она, видно, пошла по лужам», – бросил он мне и устремился вперёд. Все талые воды постепенно собирались в один большой бурый поток и текли вниз, подальше от домов. Лёд прибавил шаг, я последовал за ним, крикнув Врачу, чтобы шёл за нами. Тот, конечно, не отреагировал. Мои ноги промокли. Вероятно, вода была холоднющей, поскольку губы у Льда приобрели чуть синеватый оттенок (да, я понимаю, как эта фраза забавно звучит, учитывая имя того, о ком я пишу). Если из-за дурацких выходок Эй мы все сляжем, я точно её прибью. Вода стекала в широкую яму, огромную, в отличие от привычных городских канализационных колодцев. Вниз вела шаткая железная лестница. Лёд остановился на краю, озираясь.
– Какой сумасшедший полезет в сливной сток, тем более ранней весной? – спросил я, поравнявшись со Льдом.
– Она там.
– Случайно упала? Тогда нам её не найти, она утонула, – промямлил я, ещё сильнее путаясь в буквах и растягивая гласные.
– Вода уходит ниже, а вон там, в земляной стене, прорублен туннель. До него можно долезть по лестнице. И его пока не затопило, насколько я могу отсюда судить. Тише!
Мы прислушались и уловили эхо чьих-то голосов и лай собаки. Лёд вздохнул, пошатал ногой лесенку, проверяя её надёжность, и стал спускаться. Мне не хотелось повторять его подвиг, но и быть трусом неприятно. Как только Лёд перепрыгнул в углубление туннеля, я принялся осторожно ползти по скользкой лестнице. Подо мной шумела вода, по стенам ямы стекали целые потоки – если бы я сорвался, то меня бы мигом уволокла подземная река. Лёд тем временем протискивался вперёд – проход был узким и противным, скользкие стены воняли сыростью и гнилью. Мне чудилось, как они осыпаются, погребая нас со Льдом, забивая глиной и мокрыми земляными комьями наши глотки, залепляя навеки глаза. Нехорошее предчувствие шептало, что это непременно случится, стоит нам пройти ещё чуть глубже. И мы не взяли фонарь. Я всё же малодушно порадовался, что иду не во главе поисково-спасательной процессии из двух человек. Судя по приглушённым ругательствам, Лёд тоже был бы рад поменяться со мной местами. Он встал, дожидаясь меня. Но я ободряющее и настойчиво подпихнул его руками в спину и повторял это каждый раз, когда он мешкал. Через десяток метров впереди забрезжил свет и стало не так душно. Туннель разделился на два рукава – один был тёмным, из другого лилось жёлтое мерцание и отчётливо слышались голоса. Свернув в него, мы увидели небольшое замкнутое пространство, оборудованное подобно землянкам, и, конечно, Эй. Она примостилась на каком-то ящике, грызя яблоко, у её ног лежала лохматая псина, а напротив сидел незнакомый дед.
– Привет! – воскликнула с улыбкой бессовестная мерзавка Эй, будто мы с ней условились встретиться в вонючем подземелье, прорытом свихнувшимися жителями деревни, решившими, что они гномы.
Лёд ничего не ответил, он прошаркал к ящикам у стены и устало на них опустился. Я же остался стоять у входа, переминаясь с ноги на ногу. Хотелось наорать на Эй, но не я же её парень, в конце концов.
– Тут такое дело, – затараторила Эй, не обращая внимания на мой насупленный взгляд и умирающий вид Льда. – Дед (она кивнула в его сторону) живёт один над сливной ямой в туннеле, ведь зимой под землёй теплее, а летом прохладнее. Но снега в этом году слишком много, весной вода начала сильно подниматься и может затопить убежище. А здесь много запасено еды в ящиках и хороших вещей. Дед потихоньку перетаскивает это наверх, но сил на всё не хватает. Обувь в том доме тоже его. Он наткнулся на меня, когда я выбирала ботинки. Сказал, что поделится вещами и продуктами, если мы поможем ему их поднять на поверхность.
Дед закряхтел, соглашаясь.
– Почему ты меня не позвала, а ушла сюда одна? – прошипел я, раскачиваясь из стороны в сторону, как змея, готовая к смертельному броску. Меня трясло от негодования. – Я тебя искал и звал!
– Так я тебя тоже звала, а Булочка лаяла, ты не слышал? – картинно изумилась Эй.
– Не слышал. – Я сделал шаг вперёд, и пёс тут же бросился ко мне, виляя хвостом.
Я немного боялся незнакомых собак, поэтому замер, не в силах пошевелиться.
Но псина была дружелюбной и не собиралась меня есть. По крайней мере пока.