Дети Предтеч
Шрифт:
Зазвучала в моей голове песня группы «Наутилус Помпилиус». Плохой знак. Мрачные песни я вспоминаю, только когда нутром чую какую-то подлянку.
— Ты этого хотел, Жорж Данден, — процитировала Стерлядкина Мольера. — Это из…
— Если я не люблю театр, то это не значит, что я книжку не читал, — злобно отозвался я. — Но давай, раз ты такая умная, скажи мне, что делать.
— Я бы просто подождала отрицательного решения, — улыбнулась вредная девчонка. — Но я не ты, поэтому ты сейчас начнёшь носиться по базе, как электровеник, собирая
— А вот и не угадала, — немного нагло улыбнулся я. — Уже всё готово. Вылетаем завтра.
Оставив Марину Стерлядкину материться, я пошёл собирать команду.
С собой на верном звездолёте «Бумбараш» я взял её, Столярову, Жмыха и Черепа, Диану и, подумав, Смирнова с Довнарович. Для разнообразия с нами полетели Вронковская и неожиданно Филатова, которой потребовалось на время покинуть планету.
— Дошалавилась? — встретила её Довнарович на посадке. — Рвёшь когти?
— Нет, — очень уверенно ответила девушка. — Просто для легенды надо, чтобы я действительно куда-то полетела, а то будет как-то странно выглядеть, что я безвылазно сижу на планете.
Яська только хлопнула челюстью, под смешки Жмыха и Черепа. А я подумал: вот надо бы навестить Мезенцеву и узнать, чего она такого сделала, с нашей дёрганной малышкой, что на выходе получилась уверенная в себе роковая красотка.
Но я посмотрел на Ритку и подумал, что придётся брать и её с собой. Но девчонке ведь некоторые нюансы нашей работы не объяснить. Хотя надо. Так что пока отложим.
Мишке Филиппову, который для всех становился Михаилом Сергеевичем, я сбросил предупреждение ещё вечером, так что в портал мы вошли без проблем и без ожидания. А Варяг сам виноват. Людей надо предупреждать, если не хочешь накладок.
Система оранжевого карлика встретила нас красочными огнями и какой-то странной суетой в эфире.
— Что происходит? — спросил я у Вика.
— Используются земные средства связи, — как-то растерянно отозвался он. — Но мы отслеживали текущую ситуацию. Никто не заявлял об основании новой колонии.
— Интересно, — выдал я. — Но кто это может быть?
— Речь немецкая, — зачем-то уточнила Стерлядкина.
— Два корабля класса «Аденауэр» запрашивают позывные и пароль, — удивлённо отозвался Смирнов.
«Аденауэр» — это Западноевропейский Союз. А спрашивают они по простой причине. «Бумбараш» звездолёт имперской постройки, а значит, нельзя идентифицировать его принадлежность, потому что трофейные корабли находится в составе как военных, так и торговых флотов всех стран, так или иначе, допущенных к космосу.
— Не отвечайте им, это немцы! — в рубку к Смирнову ворвалась Филатова.
— Лола, мы в курсе, — осторожно сказал я в микрофон.
— Нет, вы не поняли. Это самые немцы, которых я выслеживала.
— В смысле? — не понял я.
Филатова, захватив микрофон, начала мне объяснить.
— Вчера две звездолёта с такими же позывными, ушли от нас на Гарьерг. Мы давно подозревали их в
— О как, — сказал я. — Ты в одиночку?
Юлька лишь настороженно покачала головой.
— Мне же товарищ Плоткина выделила в помощь несколько человек из наружного наблюдения.
— Да, точно… — и переключившись на Жмыха с Черепом, скомандовал. — Орудия к бою, готовь.
— Тузов, это перебор, — возразила Стерлядкина. — Их здесь целое логово. Что ты планируешь делать?
— Ну не сдаваться же… А до тёмного портала лететь полтора часа. По скорости мы тягаться вряд ли сможем, а вот по огневой мощи…
Возьмите моё золото, Возьмите моё золото, Возьмите моё золотоИ улетайте обратно.
Фашистам недобитым надоело запрашивать наши данные и они решили прибегнуть к силе и дать предупредительный залп, но опоздали. Мы не стали терять время и маневрируя, обстреливали их.
Наш звездолёт не был боевым, как и «Аденауэры», но имел преимущество в том, что его строили феодалы, для своих целей, поэтому неплохо оснастили вооружением и вообще такие трофейные корабли были в составе военного космофлота СССР, до недавних времён, пока их не вытеснили новые, современные и хорошо оснащённые звездолёты класса «Машеров» и «Джанибеков».
Однако и вражеским кораблям было что показать. Слаженным залпом они снесли с «Бумбараша» защиту, и уже хотели добить, как Марина заложила манёвр, вокруг небольшого пылевого скопления, а Жмых расстрелял один из звездолётов, как в тире, выведя из строя всю сложную электронику и оставив их дрейфовать в открытом космосе.
Но оставался ещё один противник. И это была проблема. На восстановление защиты требовалось три часа, которых у нас не было. Поэтому Марина выгнала меня из пилотской кабины, а сама принялась за дело, поставив Столярову координировать действия с пилотами и рубкой связи. Мне же оставалось только наблюдать, как Стерлядкина, закладывая виражи, которым обзавидовались бы асы всех мировых войн и локальных конфликтов, идёт на сближение с последним «Аденауэром».
Немцы, очевидно, растерялись, видя, как наш звездолёт прёт чуть ли не на таран. Именно на это я и списываю, то что фашисты не открыли огонь, когда мы были на прямой линии.
Впрочем, после боя Марина сказала, что вряд ли бы это помогло, так как она была готова в любой момент уйти за крутившийся рядом астероид. Но чего не случилось, того не случилось. И поэтому, когда звездолёты оказались на прямой линии, друг напротив друга, наши орудия ударили со всей мощью, выводя из строя защиту врага и вынеся кабину пилотов.
— Что дальше, кэп? — высунулась из кабины Фокси.
— Уходим в сторону тёмного портала, — бросил я. — И как можно быстрее.
Я вернулся к пилотам и первым делом провёл диагностику, того, что у нас есть, чего нет, а чему долго восстанавливаться.