Дети стеклодува

Грипе Мария

— Всё. Прежде чем солнце знало, где оно обитает, прежде чем луна знала, какой властью

она обладает, прежде чем звёзды знали, где они будут сверкать, Разумник знал уже, что такое жизнь.

Крылатая задумчиво смотрела на него, кивая после каждого его слова.

Ворон снова стал самим собой. К нему вернулся назад его глаз, глаз из стародавних времён. Ничто более не было скрыто от него. Он, как прежде, видел прошлое и будущее. Теперь он смотрел на вещунью

другим своим глазом, тем глазом, которому она не смела верить прежде, когда он был у ворона единственным. Но теперь она верила этому взгляду, преисполненному надежды, и глаза её просияли улыбкой — улыбкой цвета синего крокуса.

— Тогда я могу ткать и дальше, — сказала она и вошла в лачугу.

Разумник по-прежнему сидел на дереве. Он прислушивался…

Он прислушивался к стуку ткацкого стана. К шагам времени. К шелесту росы, капли которой падали в траву…