Дети утренней звезды
Шрифт:
«Они стерегут нас или охраняют? – подумала Дженни. – И почему я так долго поднимаюсь?..»
Едва она об этом подумала, стены замка встали перед ней. Здесь, на нижних слоях Дороги Снов, ее ткань была совсем неощутима, но работали те же законы – все зависит от воли и силы желания сновидящего. Этому искусству Марко научил ее накануне отплытия.
«Я бы не учил тебя хождению по нижним слоям Дороги Снов, – сказал он тогда. – Но приходится. Это опасно. Слишком сильно притяжение Внешних земель, велик соблазн задержаться. Кажется, что ты можешь все, ты почти всевидящий призрак. Не злоупотребляй этим искусством, пользуйся только
«А если злоупотреблять?» – Дженни доверяла экспертному мнению деда, ей просто было интересно. Как всегда.
«Многие застревали».
«И что с ними…»
«Откуда, как ты думаешь, все легенды о призраках и привидениях? – сощурился Марко. – Застрянешь в нижних слоях и будешь болтаться лет четыреста, как простыня на ветру».
Четыреста лет летать по миру в образе призрачной наволочки Дженни совершенно не хотела. Но… она будет очень аккуратно работать с нижними слоями. Совсем чуть-чуть. Как сейчас, когда вышла на разведку. Ведь глупо не использовать такое оружие – она абсолютно невидима и неуловима. Она дух, и ее присутствия никто не может почуять, ведь темники не умеют ходить по Дороге Снов. «Это намного круче жабы-светоеда, – подумала она. – Какие тайны Фреймуса? Нет у него больше никаких тайн!»
Теплый огонек Ласа мерцал у стены рядом с входной дверью. Дженни устремилась прямо в кирпичную стену. «Смешной, зачем он там сидит, мы же можем легко проникнуть…»
Вспышка отшвырнула ее прочь, Дженни закружилась по поляне. Больно не было, она просто была ошеломлена. Кирпичные стены. Темные окна, фонари у входа. Живые изгороди, схваченные инеем, два припаркованных фургона с продуктами, смерзшийся красный гравий дорожек, сверкающий в лунном свете. Ничего подозрительного.
– Как это?
– Духам вход закрыт, – отозвался Лас.
– А окна? Ты пробовал?
– Обижаешь…
Вспышка отбросила Дженни от темной пропасти стекла, в котором она не отражалась.
– Говорю – пробовал, – с укоризной заметил Лас.
– Должна была проверить… – Дженни описала пару кругов по поляне, прыгнула на крышу. Дымовые трубы, вентиляция, слуховые окошки, кондиционеры – все, все было закрыто, здание было полностью опечатано.
Дженни проверила входы в подвалы и скрытые подземные ходы – синей паутиной они расходились от фундамента в разные стороны. Один тянулся в лес, другой обрывался где-то около опустевшего сада-лабиринта, третий выводил к беседке у замерзшего пруда. Она видела эти ходы. Но земля не пропускала ее. Строители замка постарались на славу.
«Как они это сделали? – Дженни мрачно поплыла обратно в коттедж. А ведь рассчитывала уложиться в день-два. Дед сказал, что на Дороге Снов алкагест светится особым светом и она сразу его отыщет. А в реальности ей поможет поисковый артефакт – кольцо с прозрачным кристаллом: он начнет мерцать в присутствии алкагеста. Дженни так и рассчитывала – на Дороге Снов выяснить местоположение алкагеста, а потом в плотном теле его изъять. И драпать без оглядки – делать ей больше нечего, как перед Фреймусом в фальшивом облике месяц расхаживать. А что делать теперь?
Завтра начнется обучение, а она понятия не имеет, что делать. Она же не темник, колдовать не умеет. Девушка вспомнила, как Мэй Вонг листала толстую тетрадь с загадочными формулами, знаками и рисунками, и мысленно взвыла – ее же раскроют в первую же минуту! Три недели жить среди подрастающих колдунов и слушать лекции Фреймуса?!
– Вот мы влипли, Лас, – сказала Дженни. Фосс, скакавший солнечным зайчиком по поляне, мгновенным прыжком оказался рядом:
– Видишь?
Дженни видела. Гибкая фигура в белом комбинезоне вылезла из окна их коттеджа и, скрываясь в синих тенях, перебежками двинулась по территории. Вот тень заглянула на террасу одного коттеджа, вот прильнула к окну другого, затем двинулась к замку…
– Ловкий, – с одобрением заметила Дженни, – Смотри, как скачет.
– Зайцы тоже ловкие, – откликнулся фосс. – Но волки их ловят.
– А кто тут волк?
– У леса…
Дженни перевела взгляд. Была бы в физическом теле – не сдержалась, вскрикнула бы, отпрянула: косматый ужас таился меж черных еловых лап, луна плескалась в широких желтых зрачках, играла светом на белых клыках. Пар клубами вываливался из пасти. Горбатая тварь, похожая на гигантскую гиену с жесткой голубой шерстью, свалявшейся в иглы, смотрела на нарушителя режима, как кошка на беспечного воробья, слишком далеко залетевшего за лакомой крошкой.
Дженни явственно видела, как течет внутри твари пламя жизни – нездоровых, зеленовато-желтых, гнилостных тонов. Пружина закручивалась все туже, перевертыш пригибался к земле, выдвигал морду, высовывался из тени.
Дженни была как в фильме ужасов, как в кошмаре, когда ничего не можешь сделать. Даже если она захочет, ее никто не услышит!
Она не успела уловить, когда перевертыш прыгнул. Одним махом перелетел изгородь электронного забора, взрыл снег когтистыми лапами, рванулся к таинственному лазутчику. В три гигантских прыжка поравнялся с ним, распахнул пасть… И отпрянул, завертелся ужом, завыл, утирая лапами глаза. Злостный нарушитель режима бросился прочь, да так быстро, что Дженни едва улавливала его перемещения. Перевертыш рванул следом, но шпион был уже возле дома, запрыгнул в окно и захлопнул ставень перед оскаленной пастью. Перевертыш взвыл – неслышно, но так, что мороз пробрал даже Дженни, и скрылся в лесу. В дом ему ходу не было. И снова тишина, покой, луна в черном небе.
– Вот это да, – оценила Дженни. – Видел, как он в морду плеснул? Интересно, кто это – Эжен? Андрей? Мэй? Точно уж не Виолетта. Она бы в окно не пролезла. Ну что, зверь, спать?
– На дереве, – сказал Лас.
– Сколько же тут шпионов?! – изумилась Дженни. На высокой елке у беседки и правда обнаружился еще один наблюдатель. Он сидел тихо, почти не дыша, и, видимо, был до крайности впечатлен перевертышем.