Дети вечности
Шрифт:
Конструктор, наглядно продемонстрировав людям удивительные возможности К-физики с помощью мгновенной трансформации своего многомиллионокилометрового тела, спрятался за броней невидимости, и лишь приборы ловили гравитационное «дыхание» исполина, мчащегося к Земле с неведомой целью. Однако уже сутки спустя, когда пресапиенс преодолел половину толщины пояса астероидов, вдруг обнаружилось, что нарушения равновесия в кружении планет, а также изменения в излучении Солнца, связанные с движением Конструктора, пошли на убыль! Это сообщение потрясло всех как гром среди ясного неба, послужив причиной радостных воплей у наиболее оптимистически
Железовский, не вылезавший из кокона оператора ГО в зале спейсера «Клондайк», взволновался не больше, чем это сделала бы на его месте могильная плита, ибо его опыт тоже подсказывал ему, что выводы делать рано, и Баренц, поглядевший на комиссара из своего кокона, понимающе кивнул.
С каждым часом напряжение, владевшее всеми, возрастало, но не было человека, который мог бы это увидеть и оценить. Пружина непредсказуемого финала продолжала сжиматься, несмотря на прогнозы эфаналитиков и давние заверения Грехова, что «все идет как надо». Кому надо? – этот вопрос в сотый раз задавал себе Железовский и не находил ответа. Порой он жалел, что остановил Забаву, но вспоминал Ратибора, полного искренней веры во власть добра, слова Габриэля, тоже уверенного в себе, в своем знании, и сомнения ненадолго отступали. Баренц мыслил примерно теми же категориями и вопросов не задавал. Оба, по сути, перестали влиять на события, но в отличие от других руководителей четко понимали свое положение.
– Марс пошел к Солнцу, на прежнюю орбиту, – пришло сообщение от Савича. – Похоже, наш общий друг очнулся и занялся ремонтом Системы. Хотя на вопросы по-прежнему не отвечает.
Железовский промолчал. Он был уверен, что Конструктор или заговорит сам, или не заговорит вообще. Слишком далек был пресапиенс от проблем рода хомо сапиенс. Чудовищно далек! Предки этого существа некогда экспериментировали со всем Космосом, ставя свои, не известные никому цели, и отличались от людей во много крат больше, чем те от первобытной амебы.
– Прошу разрешения подойти к нему поближе, – продолжал Савич, не дожидаясь ответа.
– Нет, – коротко сказал комиссар.
Даже на расстоянии в сто миллионов километров ощущалось пси-влияние Конструктора: людям казалось, что из «черного мешка» на них пытливо и настороженно посматривает некто, напоминавший сфинкса. Только этот «сфинкс» был гораздо больше и опаснее своего египетского прообраза. Даже тем, кто наблюдал за Конструктором через аппаратуру зондов, то есть вторичных аппаратов, внушалось то же чувство «взгляда со стороны».
– Внимание, фантом! – предупредил инк.
Из шумов связи «спрута» выплыл квакающий голос:
– Если бегут по кругу, неизвестно, кто лидер.
– В самую точку, – усмехнулся Баренц, переглядываясь с Железовским. – А вообще оставляет неприятный осадок. Ведь если ученые правы и «звуковые фантомы» – следствие разумности, обретенной системой «спрута», то некому даже пожаловаться на безобразие. Может быть, наш уважаемый проконсул знает, как отключить «разумность» системы связи?
– К сожалению, проконсул играет в свои не понятные никому игры, – вмешался в разговор представитель СЭКОНа Уэда Токонага. – Похоже, его вообще нет в Системе в данный момент. А спросить не мешало бы. Правда, он интриган высшего класса и вряд ли ответил бы прямо.
Внезапно из черного пятна по центру виома, внутри которого прятался Конструктор, ударили тонкие лучики света – тонкие лишь издали, на самом деле толщина каждого была больше диаметра Земли.
– Девять… четырнадцать… девятнадцать, – сосчитал инк. – Судя по скорости, это не просто свет, а эффект переизлучения вдоль «струн», каналов перестроенного пространства.
Лучи погасли.
– Куда он светил? – спросил Баренц.
– Меркурий, Венера, Юпитер, Сатурн… «Освещены» практически все планеты и крупные спутники.
– Последствия?
– Данных нет.
– Собрать немедленно! – Баренц сжал пальцы так, что они хрустнули, заметил взгляд соседа и успокаивающе поднял руку. – Не думаю, что последствия скажутся сейчас, но лучше убедиться.
– Оператору-два – кобра Демин, – раздался вызов. – По вектору Земля – Конструктор движется неопознанный объект. Разрешите абордаж?
– Не понял, – буркнул Железовский. – Что за объект? Роид? Серый призрак?
– Ни то ни другое. Размеры объекта – около трех километров в поперечнике, форма – клубок змей, из центра торчит особенно большая «змея с раскрытой пастью».
– Тогда это все-таки корабль чужан.
– В том-то и дело, что «клубок» сделан из стандартных материалов, используемых нашими космоверфями, и к тому же имеет ответчик «свой–чужой».
Баренц и Железовский переглянулись.
– Это Грехов, – сказал комиссар убежденно. – Демину: продолжать наблюдение, ждать прибытия спецпанциря. – Аристарх выбрался из кресла. – В нашем распоряжении около полутора часов до встречи. Я пойду туда сам, поработай в прикрытии.
– Черт! – пробормотал председатель Совета безопасности, когда стихли тяжелые шаги Железовского. – Откуда у него такая уверенность, что это проконсул? И если это Грехов, что он затеял, хотел бы я знать? И почему не предупреждает никого?
– Потому что он хомозавр, – сказал Уэда Токонага.
Ратибор вышел из метро и насторожился: дом Грехова был заполнен капельной тишиной и… угрозой. Причем угроза была не давешняя, застарелая и притупившаяся, а привнесенная кем-то, чужая дому и его хозяину. И гостям, добавил Ратибор мысленно, имея в виду себя. Сделав усилие, он «обнял» все помещения греховской «крепости» и отчетливо уловил «зерна пси-уплотнения»: в доме прятались несколько человек, пятеро, судя по «пси-дыханию», и все они были вооружены и представляли несомненную опасность для любых посетителей, хотя засада скорее всего предназначалась для хозяина.
Ратибор мог бы повернуть обратно, не вступая в конфликт, вызвать обойму оперативников отдела и спокойно ждать Грехова после выяснения отношений, тем более что засаду могли выставить и безопасники Юнусова, однако такой путь при всех его достоинствах граничил с трусостью, и Берестов остался. Главное, что он знал твердо: среди гостей К-мигрантов не было, как он подумал вначале. Ну, погодите, «коллеги», подумал он с веселой злостью, я вам покажу игру в захват «языка», чтоб неповадно было!..
Выйдя в коридор, он определил положение противника и направился к гостиной, где прятались трое из «группы захвата», остальные находились на другом конце коридора, в кладовой. Экипированы они были неплохо, Ратибор сразу уловил «запах» спецаппаратуры наблюдения и даже засомневался – не окликнуть ли их и выяснить, какого они ведомства, но потом решил довести игру до конца.