Детонатор для секс-бомбы
Шрифт:
И подруги поехали на квартиру Татьяны. Письма хранились за зеркалом в спальне. Мариша даже укорила себя, что не догадалась заглянуть туда сама, когда осматривала спальную. В окне напротив снова маячил Миша, с явным интересом глазея, чем занимаются подруги. Но им сейчас было не до него. Они лихорадочно перечитывали письма, откладывая одно за другим.
– Сплошные любовные сопли! – возмущалась Мариша. – Ни намека на то, что кто-то из этих парней оставил Таньке свои деньги.
Дуня не отвечала. Она впилась глазами в какую-то бумажку.
– Нашла что-то важное? – спросила у нее Мариша, беря в руки очередное письмо.
Но тут же забыла о своем вопросе, воскликнув:
– Дуня, кажется, я нашла! Смотри, письмо с обратным адресом исправительного заведения. Это же заключенный писал!
– Кто?
– Николай Клопов, – сказала Мариша.
– Был такой, – кивнула Дуня. – Клоп его все и звали. Хотя видела бы ты этого клопа! Рост под два метра, весил почти сто двадцать килограммов и не вылезал из тренажерного зала. Ему лет пятнадцать светило, но у него всегда денег полно было. Так что на суде ему дали год. И то условно бы дали, да прокурор заупрямилась. Климакс у нее был, что ли? В общем, сказала, что совсем отпустить преступника ей совесть не позволит. Уперлась рогом, и все тут. Пришлось судье дать ему год.
– И давно это было?
– Посмотри на дату, – предложила Дуня. – Я точно не помню.
– Тут стоит позапрошлый год, – взглянув на штемпель, расстроилась Мариша. – Выходит, этот Клоп уже давно вышел на свободу?
– Не слышала об этом, если бы вышел, то наверняка появился бы у Таньки, а она бы мне об этом обязательно рассказала, – покачала головой Дуня. – Он в нее сильно втрескавшись был. Всех остальных претендентов разогнал. И Таньке сказал, что если заметит, что она ему изменяет, то прибьет.
– И что?
– Танька ему не изменяла. То ли побаивалась, то ли любила. Да чем рядить, ты лучше читай!
И Мариша принялась читать. Письмо оказалось довольно коротким. Всего несколько строчек, состоящих из сплошных грамматических ошибок. Так что девушки даже иногда не сразу понимали, что хотел сказать Клоп.
«Танюха, – прочитала Мариша, – я тут нимного напартачил, так что присшлось посидеть в кахрцере. И срок мне дабавили. Так что беречь тебе нашиго рибеночка не один годик предетися, а целых два патерпет придетися. Зато вирнусь, оттянимся на всю катушку. Цылую тебя в попку. Твой Клопик».
Когда Мариша закончила читать, подруги переглянулись.
– Слушай, а ведь этот совершенно неграмотный Клоп, похоже, и есть хозяин тех денег, которые лежали у Таньки в тайнике, – сказала Мариша. – Ты ведь видишь, чего он пишет «беречь рибеночка». А никаких детей у Таньки ведь не было?
– Ребенок! – фыркнула Дуня. – Это свою кубышку он ребенком, похоже, величает! Тоже мне! Хорош папаша!
– Но в письме, которое проходит цензуру, он же не мог так об этом прямо и написать! – не сдавалась Мариша. – Вот и написал иносказательно. Чтобы менты не догадались. Давай вспоминай все, что ты про этого Клопа знаешь!
– Он вроде бы спортом увлекался, – нерешительно произнесла Дуня.
– Естественно, – хмыкнула Мариша. – Если здоровяк, конечно, увлекался.
– Да нет, – покачала головой Дуня. – Он профессионально им занимался. Боксом, кажется. Да, точно! Помню он фотографии притаскивал. Он там с золотой медалью на шее, вокруг куча мужиков самой бандитской внешности, а у него перчатки и трусы шелковые. Точно, бокс! Кстати, Танька эту фотографию еще себе на стенку повесила, потом сняла. Но нужно посмотреть, может быть, она у нее до сих пор сохранилась.
И подруги полезли в альбом. Фотография была и в самом деле там. Хотя для того, чтобы ее найти, подругам пришлось изрядно покопаться.
– Кто это? – то и дело спрашивала Мариша у Дуни.
– Какой-то Танькин хахаль, – отвечала Дуня, иногда даже не утруждая себя взглянуть на фотографию.
– Не думала, что Танька была настолько сентиментальна, – проворчала наконец Мариша.
– Ты это о чем? – осведомилась Дуня.
– Ну то, что она хранила фотографии всех своих любовников, – пояснила Мариша.
– Она оставляла у себя в альбоме фотографии, которые ей дарили, – сказала Дуня. – Что тут такого? Я тоже храню. Но ты же знаешь Таньку, если мужик попадал в сферу ее притяжения, то он просто не мог не стать ее любовником. Хотя бы на одну ночь или даже на один час или сколько там. Так что мужиков было много и фотографий, соответственно, тоже.
Но наконец подруги нашли нужную фотографию с Клопом и сверкающей у него на груди золотой медалью.
– А дело где происходило? – спросила Мариша, внимательно всматриваясь в запечатленные на снимке лица. – Золотую медаль он за что получил? Чемпионат какой? По России, среди стран СНГ или просто по Питеру?
– Думаю, что по городу, – сказала Дуня. – Потому что Россия или чемпионат мира – это совсем другой уровень подготовки спортсмена должен быть, чем у Клопа.
– А было это когда?
– Там на обороте есть дата, – ответила Дуня. – Танька обычно помечала.
Мариша перевернула фотографию и кивнула.
– И в самом деле. Слушай, выходит, что это было почти два года назад?
– Наверное, – пожала плечами Дуня. – Если там так написано.
– Очень хорошо, – пробормотала Мариша. – Знаешь, нам этого Клопа придется сегодня ехать искать.
– А куда? В спортивный клуб?
– Ага, – фыркнула Мариша. – Еще в спортивную секцию при домоуправлении, скажи. Нет. Вот, видишь человека на этой фотографии?
И она ткнула пальцем в худощавого черноволосого мужчину явно кавказской наружности.
– И что? Ты его знаешь?
– Лично мне с ним сталкиваться не приходилось, – сказала Мариша. – Но я думала, может быть, ты его знаешь? Все-таки рядом с ним сфотографирована именно ты.
– Ой! – удивилась Дуня. – И в самом деле я. Надо же! Я себя и не узнала. Прическа у меня тут другая. Как же это все было? Совершенно не помню. Напилась, наверное.