Детонатор
Шрифт:
– Вас понял, командир, – отчеканил Феликс, сортируя стрелы для своего лука.
Сложив вещи в два рюкзака, прикинули вес экипировки. Получилось килограмм двадцать. Как для армейского марш-броска.
– Осталось только плотно позавтракать и пообедать одновременно, – скомандовал Глеб.
Разложив продукты, не вошедшие в рюкзак, «туристы» стали поедать то, что было невыносимо жалко оставить.
Высоко поднявшееся солнце осветило последствия извержения. Весь северо-восточный склон, еще вчера такой зеленый, выгорел дотла и теперь представлял собой лысую поверхность, усыпанную светло-серым пеплом, похожим на снег. Следы «снега» тянулись километров на двадцать. Кое-где продолжали дымиться остатки крупных скоплений деревьев.
– Поверни
Пройдя километров десять-пятнадцать, путешественники должны были повернуть на запад и преодолеть еще сорок и лишь затем, повернув на север, выйти к местам цивилизации. Там, под видом туристов, они планировали добраться в назначенную точку встречи с Мигелем и Путу.
Все чаще и чаще на пути беглецов встречались доселе невиданные звери. Многие из них были ранены. Всепожирающий пожар согнал их с насиженных мест, и они шли, видимо, к воде. Хищники и травоядные шли буквально бок о бок, не обращая внимания друг на друга. Животные были так измучены, что плелись еле-еле, тяжело дыша и часто останавливаясь. Некоторые ложились и больше не вставали.
За час Глеб с Феликсом прошли не менее шести километров и остановились на берегу неширокой, метров в пятьдесят, спокойной реки. Бессчетное множество зверья пило воду, купалось и зализывало раны. Утолившие жажду отходили назад, а их место занимали вновь прибывшие. На людей они не обращали никакого внимания, разве что расступались при их приближении.
Свинья и выводок выстроившихся по ранжиру поросят окунули мордочки в реку, оставив на поверхности только дырочки пятачков, жадно пили воду.
Вдруг возле крайнего, самого маленького поросеночка вода словно взорвалась, и из нее «выстрелила» голова крокодила. Раскрытая пасть, похожая на гигантские зазубренные щипцы, в одно мгновение сомкнулась, и из нее донесся пронзительный визг поросенка. Звери застыли на месте, и только свинья с выводком отпрянула от воды. Крокодилья пасть погрузилась в воду, и снова наступила тишина.
– Воистину, кому война, а кому мать родна. У всех зверей перемирье, а у этих пир! Придется нарубить кустарника и сделать из него подобие корзины-щита, – сказал Глеб.
Углубившись в заросли, мужчины стали выбирать заготовки для большой корзины. Феликсу приглянулись пышные побеги бамбука за хитросплетеньем лиан. Воодушевленный ловкостью, с которой Глеб перерубил ветку, он со всего маху рубанул по лиане, висящей над его головой. Лиана, находящаяся в состоянии растянутой пружины, разделилась на две части и нижним концом очень сильно, до искр в глазах, треснула рубаку по лбу. Неожиданный сокрушительный удар сшиб Феликса с ног, и на него обрушилась собиравшаяся годами в переплетении лиан целая куча мусора. И, что самое неприятное, это дерьмецо кишело полчищами муравьев, жучков и паучков. Лишившись по вине Феликса жилья и жаждая мести за подобный вандализм, они мгновенно расползлись по нему, проникая к самым нежным, сокровенным частям распластанного на земле тела и непрерывно истязая его болезненными укусами. С дикими воплями он вскочил на ноги. Яростно махая руками и стряхивая с себя мусор с жучками-паучками, рванул на открытую местность. Для полной ликвидации агрессоров ему пришлось раздеться догола и, как обезьяне, ногтями вычесывать мелких паразитов из своей буйной «растительности».
Только при диарее смех не приносит пользы
Привлеченный его воплями, Глеб расхохотался.
– Человеку плохо, а ты смеешься! – с обидой в голосе сказал Феликс.
– Тебя предупреждали, лошара паркетный, прежде чем рубить, надо башкой вертеть, – с издевкой произнес Глеб. – Хорошо, что это не очковая змея на тебя свалилась, а то пришлось бы ампутировать детородный орган.
С этого момента Феликс стал более внимательным.
Нарубив приличную кучу прутьев, они сплели из них и веревки нечто похожее на корзину, ощетинившуюся наружу листьями и мелкими ветками.
– Этот «крокодиложилет» защитит нас от рептилий.
– Ловко придумал, – похвалил товарищ Глеба.
– Давай свою веревку, – сделав вид, что не заметил похвалы, сказал Глеб и прикрепил один ее конец к тяжелой стреле арбалета, а на другой наступил ногой.
Выбрав самое толстое дерево на другом берегу, он натянул тетиву и выстрелил. Стрела устремилась на противоположную сторону реки, унося за собой веревку, но не долетела и шлепнулась в воду.
– Боюсь, из этой затеи ничего не выйдет, – высказал сомнение Глеб и предложил другой вариант. – Поступим так. Я надену «крокодиложилет» и спущусь в воду, а ты по мере моего удаления будешь стравливать веревку. Перейдя на тот берег, я закреплю ее там. Если глубина не позволит или меня сорвет течением – ты вытащишь меня назад.
Он прикрепил мачете к бамбуковой палке длиной в два метра, а палку привязал к запястью правой руки.
Ножны с ножом повесил на шнурке на шею, как Маугли. Веревку-фал прикрепили к корзине без дна. Находясь внутри нее, он стал походить на розовую сосиску в зеленом тесте. Немного присев, он полностью мог спрятаться в своем убежище. Первопроходец вошел в воду и смело начал форсирование водной преграды. Дно оказалось твердым, но приличная глубина усложняла движение, так как почти двухметровый Глеб едва доставал до дна ногами. Ближе к середине водоем стал мелеть, и он ускорил продвижение вперед.
Слишком уж как-то все шло чересчур гладко, а за неполные две недели Феликс настолько привык чувствовать себя на передовой, что появление крокодилов за спиной Глеба его не только не удивило, но и не испугало. Кровь, перенасыщенная адреналином на протяжении длительного времени, помогла мозгу воспринять ситуацию весьма спокойно, а главное – действовать правильно.
– Глеб, сзади крокодилы, – не медля ни секунды, крикнул он с берега.
– Спасибо, я в курсе. Они с самого начала погружения тычут в меня мордами, не понимая, что это за ерунда такая. Видимо, впервые встречают мясо под овощами. Боюсь, как бы у них не появилось желание попробовать меня на вкус. К тому же стало тяжело идти, дно илистое. – Глеб снова вернулся в глубокую воду и озвучил свои планы. – Пройду по течению вверх, до изгиба реки. Там течение сильнее и берег должен быть тверже.
Стая рептилий устроила междоусобную потасовку, и вода закипела, как в котле. Если бы не корзина, спецназовец послужил бы им обедом, но ему удалось благополучно выбраться на берег. Однако самый назойливый крокодил пополз за ним, тыча мордой в корзину. Крупное животное метра четыре в длину мотнуло головой и так сильно ударило по корзине, что Глеб упал вместе с ним. Извиваясь, крокодилы засеменили к дыре, из которой торчали ноги. Глеб стремительно выскочил из корзины, а хищник вскочил в нее и там застрял. Глеб резко крутанул корзину, и «малыш», вдвое превосходящий его размером, оказался повергнутым на лопатки. Махина замерла, впервые очутившись в таком непривычном положении. Воспользовавшись моментом, Глеб в одну секунду перерезал крокодилу глотку от края до края. Нежно-желтая, мягкая складчатая кожа разошлась, как молния, в распираемой продуктами хозяйственной сумке, оголив белоснежную мякоть. Тело «машины смерти» забилось в конвульсиях, непрерывно щелкая челюстями, издавая булькающие звуки, хватая воздух и изрыгая кровавую пену. И все же крокодил нашел в себе силы встать на лапы. Глеб попытался удержать корзину, но упустил. Спасаясь от раненого хищника, он пулей метнулся к ближайшему дереву, влез на него, как обезьяна, и с высоты пяти метров оценил ситуацию. Кровавый след тянулся не к нему, а к воде. Умирающее животное инстинктивно устремилось в родную стихию. Учуяв кровь подранка, не менее двух десятков крокодилов бросились к нему и принялись рвать на куски бывшего лидера. Роскошный пир так увлек крокодилов, что они не обратили внимания на Глеба, возвращающегося к берегу.