Детонатор
Шрифт:
— Понимаю, — кивнул Сердюк. — Деньги хочешь получить?
— Что заработал, то мое, — со значением произнес «пес войны» Евсеев, на памяти которого было несколько случаев, когда ему не хотели платить обещанное.
Он знал, как поступит, если Сердюк заартачится или попросит подождать недельку… месяц… пару месяцев… Он кивнет и отправится прочь, не вступая в дискуссию. Но уйдет недалеко. Бесшумно вернется, прячась за деревьями, и перестреляет всю шайку-лейку. Потому что наемник, которого кинули хоть однажды, теряет свою репутацию навсегда. С ним больше никто не считается. О него вытирают ноги.
— Так как? —
Сердюк в который раз пожал плечами.
— Селезенка! — окликнул он. — Найди под сиденьем конверт с цифрой «10» и тащи сюда.
Полминуты спустя Селезнев уже протягивал конверт приятно удивленному Евсееву.
— Пересчитай, — равнодушно предложил Сердюк.
— Я тебе верю.
С этими словами Евсеев заглянул в конверт, пощупал несколько купюр, оценил толщину пачки. Кроха следил за ним исподлобья, его глаза сверкали нехорошим блеском.
— Порядок, — сказал Евсеев. — До встречи, парни. Я пошел. Мне еще пилить и пилить своим ходом.
— Давай, — откликнулся Сердюк, пожимая протянутую руку.
— Удачи, — сказал Селезнев.
А Стефан Кроха задрал голову, словно его настолько заинтересовало звездное небо, что он позабыл о присутствующих.
— Ему ты заплатил, Петро, — прошипел он, когда шаги Евсеева отдалились.
— Я слов на ветер не бросаю, — отрезал Сердюк.
— Для меня, значит, десять штук пожалел, а этому хмырю…
— Я сказал тебе, что есть вариант, помнишь?
— Помню. Но не объяснил какой.
Сердюк наклонился к собеседнику и понизил голос:
— А что тут неясного? Твоя премия там… — он указал пальцем в темноту, где хрустел валежник под ногами Евсеева. — Бери, если хочешь. Лично я ничего не знаю и знать не хочу.
— Я тоже, — поспешил поддакнуть Селезнев.
— Но без шума, — предупредил Сердюк.
Кроха деловито кивнул, положил «Узи» на землю и, доставая на ходу нож, бросился в лес. Бег его был бесшумен, а минут пять спустя из чащи донесся сдавленный крик.
— Евсей, — определил Селезнев.
— Не медведь, — согласился Сердюк. — Заводи мотор и готовь аппаратуру. Пора на связь выходить. Как-никак не с пустыми руками с охоты возвращаемся.
И он легонько пнул серебряный контейнер.
Несмотря на то что дело шло к рассвету, Карл Лонгмак не спал, не имел права спать.
Ядовито-желтый, как недоспелый лимон, маркер гулял по листу бумаги с отпечатанным на нем текстом. Мистер Лонгмак правил сводку новостей об очередном запуске российской космической ракеты, подготовленную московским отделением американского телеканала для передачи в эфир США. Бессмысленное занятие. Никому в Америке новости о достижениях русских в области ракетостроения не интересны, никто их транслировать не собирается, разве что чертова ракета взорвалась бы при запуске и взрыв унес бы жизни хотя бы пары человек.
Размышления о взрыве перешли на загадочный тромонол, который вот-вот должен был стать достоянием Соединенных Штатов. По времени операция по захвату сверхмощной взрывчатки подходила к концу.
Лонгмак не допускал и тени сомнений в успехе. Негативные мысли влекут за собой негативные события и наоборот. Лонгмак мыслил позитивно. Кроме того, он просчитал все варианты и учел каждую мелочь. Отрицательный результат попросту исключался.
Довольный собой, американец откинулся в кресле и принялся есть теплую пиццу, разогретую в микроволновке. Ему нравилось брать ломти пальцами, пачкая их в красном соусе. Он походил на кровь, которой он в свое время пролил немало. Слизывая соус, Лонгмак вспоминал страны, где ему довелось побывать в качестве агента ЦРУ. Имена и лица покойников давно стерлись из памяти, а если бы и нет, то это не испортило бы аппетит американцу. Его организм работал превосходно. Вот что значит постоянная забота о здоровье.
Лонгмак знал, что в свои пятьдесят выглядит безупречно, и гордился своей внешностью хорошего парня из боевика. Чувственные губы, честные ясные глаза, крутой подбородок, свидетельствующий о сильном характере. В России он чувствовал себя белой вороной.
«Отвратительная страна, — подумал он, жуя очередной кусок пиццы. — Разве такой судьбы я достоин? Обидно торчать по ночам в офисе, ожидая звонка какого-то грязного украинского террориста».
Покончив с трапезой, он встал и прошелся по большому полупустому кабинету с постоянно опущенными жалюзи на трех окнах. Строгая офисная мебель, несколько дипломов на стене, бесшумный кондиционер, на столе фотография семейства Лонгмаков. Симпатичные дочурки и красавица жена, которых Карл видел только на фотосессии, потому что они были такой же фикцией, как дипломы, вымышленное имя Карла Лонгмака и его пост в представительстве телеканала. Тем не менее ему нравилось воображать, что где-то в Массачусетсе или в Новой Англии его действительно ждет дружное семейство, в кругу которого так приятно лакомиться рождественской индейкой под клюквенным соусом.
Резидент ЦРУ взял двумя пальцами последний ломтик пиццы и, запрокинув голову, отправил его в рот. В этой позе и застал его долгожданный телефонный звонок.
Тщательно вытерев руки салфеткой, Лонгмак посмотрел на номер, высветившийся на дисплее смартфона. Цифры были те самые. Их зеленая окраска свидетельствовала о том, что линия свободна от прослушивания, тем не менее американец не собирался вести беседу открытым текстом. А вдруг собеседнику вздумается записать разговор или выкинуть еще какой-нибудь фортель? Нет уж, лучше себя обезопасить.
— Алло, — произнес Лонгмак. — Я слушаю.
Изъяснялся он по-русски свободно и непринужденно, потому что до пятнадцатилетнего возраста жил в Одессе, хотя это совсем другая история.
— Алло? — послышалось в трубке. — Мистер Лонгмак?
Это был голос Петра Сердюка. Судя по тону звонившего, чтобы порадовать собеседника хорошим известием.
— Да, — был ответ, — Карл Лонгмак из службы русских новостей. Я вас узнал, мистер Сердюк. Вы ведь наш специальный корреспондент, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно, — прозвучал глумливый смешок. — Корреспондент, ага. У меня сообщение.
— Я слушаю, — поторопил собеседника Лонгмак.
— Информация из надежного источника. На поезд Москва — Челябинск было произведено нападение. Есть убитые. Даже много убитых.
— Так. А цель нападения известна?
— Говорят, к составу был прицеплен какой-то специальный вагон, — доложил Сердюк, успевший вжиться в роль. — Вот на него-то и напали.
— Зачем?
— Этого никто не знает. Наверное, нападавшие что-то или кого-то похитили.