Детские игры
Шрифт:
— Тебя что-то тревожит? — участливо поинтересовался я.
— Возможно, все это сплошные пустяки, — проговорил он со слабой улыбкой. — Просто я постоянно чувствую себя как-то не так, словно что-то неослабно давит на меня, постоянно гнетет…
— Слово-то какое — "давит". Не понимаю, о чем ты?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Сами дети… Странные они какие-то, не такие, как все. А ты сам ничего не замечал?
Я потягивал пиво и искоса посматривал на Джона.
—
Он вновь покачал головой.
— Нет, не то… Что-то с самими детьми, нечто в их поведении. И оно есть, это точно…
Ялегонько похлопал его по плечу.
— Уверен, что все дело в самом доме. Вини эти стены — это они так угнетают тебя. Ну, да ладно, прими еще стаканчик и выбрось всю эту ерунду из головы. — Я поднял свой стакан, чтобы чокнуться.
— Возможно, ты прав, — нехотя согласился Джон, однако за весь оставшийся вечер он едва проронил более десятка фраз.
На следующий день дети пришли на урок в сильном возбуждении. Мальчики не находили себе места, а девочки все время о чем-то перешептывались. Я по привычке взял маленькую Джейн на руки, Сара тоже подскочила, обхватив меня за шею руками.
— Мистер Грэйдон рассказал нам о клубах, — призналась она. — Он научил нас играть в них.
— Клубы? — заинтересовался я. — А что это такое?
— Это такие места, где собираются разные люди. И после этого они называются их членами.
— Очень интересно, — проговорил я, поглаживая девочку по руке. Обрадованная Сара в ответ на это еще крепе обняла меня.
— И у нас теперь тоже есть свой клуб. Но это большой секрет! Его члены — мы четверо, мистер Грэйдон и ты.
— Не ты, а вы, — мягко поправил я девочку, но та, казалось, даже не расслышала моих слов.
— Мы назвали его "Детский клуб", — продолжала она. — Никто пока ничего не знает. Даже папа. Это очень-очень большой секрет!
Я улыбнулся. Молодчина Джон! Наконец-то придумал им новую забаву и разделался со своей хандрой. И надо же — попал в самую точку, ребята, того и гляди, завизжат от восторга.
Я поделился с ним своим мнением на этот счет.
— Да, так получилось… — признался он. — Это было на уроке истории. Почему-то речь зашла о клубах, ну и вот — все вышло само собой, — теперь и он радостно заулыбался.
— Но с какой стати ты, учитель истории, вдруг заговорил о клубах? — спросил я. — Надеюсь, ты не стал рассказывать этой малышне про всяких огнепоклонников и тому подобном?
Он рассмеялся.
— Дружище, ну что ты, конечно же, нет! — Он покачал
Так оно и получилось, хотя, как мне кажется, он снова отклонился от темы урока.
— Мы узнали все о предателях, — с непосредственностью и увлеченностью семилетнего ребенка сказал мне на следующий день Филипп. — А вы знаете, как в старину поступали с предателями?
Вопрос этот мне не понравился, хотя я постарался не показать виду. В конце концов, все маленькие мальчики проходят стадию увлечения всякой романтической чепухой.
— Ну, наверное, их казнили или что-то в этом роде, — неуверенно сказал я.
— Да, — с улыбкой проговорил он. — Им отрубали голову. А вы знаете, что они делали потом?
На сей раз меня всего передернуло.
— Филипп, перестань пожалуйста. Давайте лучше займемся математикой, хорошо?
В течение двух последующих часов дети вели себя необычно тихо, даже подавленно, а Филипп был особенно, как-то торжественно мрачен. Я впервые почувствовал, что в их поведении присутствуют какие-то не вполне понятные моменты; наверное, то же самое ощущал и Джон.
Позже я так ему и сказал.
— Выкинь все это из головы, — сказал он мне. — Я уже почти забыл про все это и, уверен, ты поступишь точно так же. — Он беззаботно рассмеялся и провел кончиком языка по нижней кромке усов. — Давай-ка сходим в деревню и немного расслабимся. Скоро Рождество, так что настроение у всех будет что надо.
Я приподнял стоявшую на столе бутылку и посмотрел ее на свет.
— Едва ли стоит нам куда-то еще идти. Ты и так выпил почти две трети.
— Все в порядке, — ухмыльнулся он. — Лорд Брэндон не возражает.
— И все же лучше не надо, — сказал я, глядя ему прямо в глаза.
Он опять рассмеялся и откинулся на подушку своей кровати.
— Я сегодня рассказал лорду Брэндону об этом их детском клубе. Ему тоже понравилась эта идея.
Я поджал губы.
— Не надо было этого делать, Джон. Дети хотели, чтобы все осталось в тайне, а теперь наверняка расстроятся.
Джон лишь отмахнулся.
— Все в порядке. И потом, это же все сплошная выдумка; ведь никакого клуба на самом деле нет, равно как и цели, которой он должен служить.
— Цель есть, причем весьма благородная, — с убежденностью в голосе проговорил я. — Достаточно хотя бы того, что это вызывает детский интерес, развивает их воображение.
— Да что ты так разволновался-то? — снова со смехом спросил он.