Детские игры
Шрифт:
– Простите, отче, – новенький смутился, но ненадолго. – Хозяин! Пива всем! Я угощаю.
– Но как же вас зовут, юный герой? – поинтересовался монах, сдувая пену.
– Сэр Бертрам де Хонк, к вашим услугам, – поклонился рыцарь и шумно сел, лязгнув мечом.
– А-а, то-то я смотрю… – пробормотал монах.
– Вы что-то сказали, отче? – поинтересовался сэр Бертрам.
– Да, сын мой. Думаю, всем присутствующим не терпится услышать ваш рассказ.
Забулдыги и купцы согласно закивали, первые – с восторгом, вторые – с облегчением: грабить их
– Так вот – еду я по лесу. Из Дрэдвиша выехал ещё засветло, думал к полуночи до озера добраться. Да не тут-то было! Как стемнело, всё небо тучами затянуло, снег мокрый повалил – вон, до сих пор валит. Ну и заплутал я, дороги-то не видать. Ехал, куда глаза глядят, пока конь мой, Корнелис, спотыкаться не начал. Ничего не поделаешь – пришлось в лесу заночевать. Наломал сучьев, пару ёлочек срубил – костерок, значит; Корнелиса расседлал, дал ему овса, сколько осталось, уселся и задремал. Вдруг слышу – а сон у меня чуткий – заржал мой жеребец. Открываю глаза – силы небесные! Стоит. К свету вылез, бурый, мохнатый, в полсосны ростом, а вместо лица – морда жуткая. Смотрит на меня и клыки щерит.
– Так на свету и стоял? – с сомнением переспросил хозяин.
– Точно. Я за меч, а он заревел – и к коню.
– А конь тоже на свету? – опять перебил хозяин.
– Ну да. Да что тебе этот свет дался? – удивился сэр Бертрам.
– Да так, ничего, – буркнул хозяин. Молчаливый человек в буром плаще пристально глянул из-под капюшона на хозяина, но смолчал. А сэр Бертрам продолжал, всё больше распаляясь:
– Вот. Он, значит, на Корнелиса, а я на него с мечом. Рубанул по голове, да он увёртливый, зараза – только по лапе попал. Тут уж он на меня. Ревёт так, что уши заложило. Корнелис его сзади копытами…
– Конь? – снова не выдержал хозяин.
– Ну, конь. Да что ты всё время перебиваешь? – раздражённо повернулся к нему рыцарь.
– Так ведь оборотня все звери боятся! – воскликнул хозяин. – Запах у него такой…
– То-то у тебя, брат, даже собаки нет, – пьяно засмеялся один из забулдыг. – Недаром, видно, говорят, что он возле твоей таверны шатается…
Молчаливый человек снова взглянул на хозяина. Тот обернулся, почувствовав взгляд, но молчун только протянул ему пустую кружку:
– Ещё пива, хозяин.
Тем временем монах выпытывал у сэра Бертрама, не был ли это, часом, медведь.
– Да что вы, какой медведь? – возмущённо гудел рыцарь. – Что я, медведей не видал? Да вы, видать, не верите мне, отче?
– Верю, верю, сын мой, – успокаивал его монах. – Но в темноте, да ещё спросонья…
– Я всегда начеку! – гордо провозгласил рыцарь. – Да и какой медведь зимой?
– Шатун, – внятно произнёс молчаливый человек, но кроме монаха, его никто не услышал.
Сэр Бертрам проснулся, словно от толчка. В комнате было темно, но щель между закрытыми ставнями уже начала сереть – время шло к рассвету. Посреди комнаты маячила тёмная фигура.
– Кто здесь? – хмуро осведомился рыцарь, протирая сонные глаза.
– Я, сэр, – ответил голос хозяина. Фигура повернулась, и полоска света упала на знакомое лицо со странно блестящими глазами.
– Чего тебе? – раздражённо спросил сэр Бертрам. – Который час?
– Предрассветный, сударь, – сообщил хозяин, не сводя глаз с рыцаря. – Вы тут про оборотня рассказывали, так я и пришёл разъяснить кое-что.
– Нашёл время, дубина! – Рыцарь совсем осерчал. – Что, днём не мог рассказать?
– А оборотни только в такое время и выходят, – спокойно пояснил хозяин. – Другого света они не выносят. И железо, кстати, их не ранит. Так что дрались ваша милость – ЕСЛИ дрались, конечно – всё-таки с медведем…
– Да откуда тебе это знать? Дружок он твой, что ли?
– Нет, не дружок он мне, – неожиданным басом хохотнул хозяин. – Я и есть оборотень, так-то!
Лицо его исказилось, появились мохнатые заострённые уши, лоб, и без того узкий, пропал вовсе, и в страшном оскале выпятилась челюсть… Сэр Бертрам лихорадочно шарил рукой по кровати в поисках меча, и никак не мог его нащупать… Зверь торжествующе завыл и присел для прыжка…
Дубовая дверь прогнулась от страшного удара и с грохотом сорвалась с петель. В дверном проёме стоял человек в тяжёлой кольчуге и шлеме с полузабралом; длинный меч был в его руках, и пылающие руны на клинке осветили всю комнату бледным мерцающим светом.
– Вот и выследил я тебя, мерзавец, – хрипло произнёс воин. Оборотень развернулся на месте и бросился на противника; тот уклонился, поднимая меч навстречу зверю – невероятно, не по-человечески быстро, силуэт его смазывался от скорости. Оборотень извернулся посреди прыжка, минуя смертоносное лезвие, сшиб деревянные перила за спиной человека и обрушился вниз. Противник его чёрной молнией прыгнул следом, на лету выписывая сияющим клинком сложную петлю; снизу донёсся вой, на этот раз в нём звучало не торжество, а ужас и боль… И всё стихло.
Когда сэр Бертрам, наконец, спустился вниз, взору его предстал лежащий посреди зала труп хозяина. С другой стороны показался монах. Лицо его выражало крайнее удивление.
– Вы убили его?
– Да, – ответил воин, снимая шлем и набрасывая на плечи свой грязно-бурый плащ.
– За что?
– За что я убил оборотня?
– Какого оборотня? За что вы убили нашего хозяина таверны?
– Ну, когда я убивал его, он и на человека-то не был похож… Кстати, святой отец, посмотрите на труп.
Монах взглянул на пол. Трупа не было – только обугленные половицы и лужа чёрной крови.
– Исчез, – возбуждённо воскликнул сэр Бертрам, – испарился! Это ли не доказательство? Сэр рыцарь, – обратился он к воину, который уже закутался в свой плащ и превратился во вчерашнего молчаливого путника, – я не успел поблагодарить вас…
– Считайте, что уже поблагодарили.
– Но как ваше благородное имя?
– Это неважно. Рыцари Серебряного Круга не ищут славы… – и воин скрылся за дверью.