Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение

Зимин Игорь Викторович

Электрическое освещение в дворцовых интерьерах производило на всех потрясающее впечатление. Граф С.Д. Шереметев, описывая Эрмитажный бал, состоявшийся 12 февраля 1887 г., упоминал, что «новое освещение эдиссоновскими лампочками ослепительно и хорошо тем, что не греет»¹³⁵. В прессе, описывавшей бал в Зимнем дворце в 1890 г., упоминается, что кроме «люстр и канделябров освещает залы бордюр из 1000 лампочек, которыми обведены карнизы хор вверху… Тропический сад освещается сверху точно лунным светом большим электрическим матовым фонарем»¹³⁶.

В личных покоях Александра III в Зимнем дворце все «низовое освещение» (лампы на столах и канделябры) были выведены в совершенно особую цепь, для питания которой на электрической станции в особом помещении были установлены два аккумулятора. При монтаже электропроводки старались привлекать русских специалистов и использовать отечественные материалы.

Но при этом наряду с электрическим освещением во дворце продолжали использоваться и привычные свечи. Причем электрические люстры выполняли функцию общего освещения, а канделябры со свечами – интимного, местного. Все четырнадцать личных комнат Александра III в Зимнем дворце¹³⁷ оборудовали электрическими люстрами. Но количество лампочек в них – разное. В большинстве помещений были подвешены люстры на 6–8 лампочек. Самая большая люстра – на 30 лампочек находилась в кабинете Александра III. При этом канделябры под свечи стали не такими громоздкими, число рожков на них уменьшилось 3–4. В сугубо личных помещениях – в уборной и ванной была небольшая люстра на 6 лампочек и скромные медные бра на 2 рожка¹³⁸.

Работы закончили к началу 1887 г., к очередным дворцовым балам. 1 января 1887 г. завершили уличное освещение вокруг дворца. Опыт оказался удачным, и летом 1887 г. газовые фонари вокруг дворца убрали. Летом 1887–1888 гг. электрическое освещение в Зимнем дворце сделали и в служебных помещениях, а газовое освещение в Зимнем дворце полностью демонтировали. Для того чтобы обеспечить дворец электричеством, в начале 1888 г. по проекту инженера В.Л. Попова построили в малом дворе здания Нового Эрмитажа стационарную электрическую станцию постоянного тока. Через шесть лет архитектор А.Ф. Красовский построил малую электростанцию уже на переменном токе во дворе здания Эрмитажного театра, она обеспечивала освещение зрительного зала и фойе театра. Эта электростанция просуществовала вплоть до 1945 г., а затем ее разобрали.

В конце 1894 г., в связи с предполагавшимся переездом в Зимний дворец Николая II, там произвели модернизацию электрического освещения. Новые электрические люстры и бра, часть которых изготовлялась по чертежам архитектора Р.Ф. Мельцера, обильно украшены хрустальными подвесками. В личных покоях царской семьи преобладало местное, интимное освещение. На стенах находились многочисленные бра со стеклянными и матерчатыми колпаками, выполненными в стиле модерн. На столах установлены массивные электрические лампы. Однако свечи по-прежнему использовались в повседневном быту (свидетельство тому фотографии, на которых электрические лампы соседствуют с канделябрами).

Вслед за Гатчинским и Зимним дворцами началась электрификация и других императорских резиденций. Зимой 1887 г. провели временное электрическое освещение в Александровском дворце Царского Села. Там установили 500 ламп накаливания, запитываемые от локомобиля. Постоянная электропроводка в Большом Царскосельском и Александровских дворцах Царского Села закончилась к 1890 г.

Осенью 1886 г. началось электрическое освещение в Аничковом дворце. В Уборной царя и прилегающих коридорах установили пять электрических ламп. Затем в 1888 г. для балов в Аничковом дворце установили 700 ламп. Для их запитывания близ дворца была построена электростанция. 26 марта 1890 г. был утвержден комплексный проект освещения Аничкова дворца на 5000 ламп. Проект предусматривал строительство собственной электростанции. Примечательно, что для того чтобы не беспокоить обитателей дворца, электрическое освещение ночью работало от огромной батареи аккумуляторов, дававшей ток в 110 Вт, которые были расположены в подвале под машинным залом. 24 мая 1890 г. начались подготовительные работы, и уже с 21 ноября 1890 г. электрическое освещение Аничкова дворца стало действовать постоянно. В июле 1887 г. началась электрификация Петергофского дворца.

К 1920-м гг. электрическое хозяйство Зимнего дворца обветшало, поэтому началась замена электропроводки. К 1936 г. переоборудовали электропроводку Большого Эрмитажа, но общее состояние электрохозяйства музея, согласно акту межведомственной комиссии от 23 марта 1936 г., «было чрезвычайно неблагополучно» и требовало «полной реконструкции». Однако этим работам помешала война, и они были закончены только во второй половине 1960-х гг., после издания в 1966 г. специального Постановления Совмина СССР «О проведении реконструкции энергохозяйства музея», на что Эрмитажу выделялось 6 млн руб.

Отопление императорских резиденций

Одно из центральных мест в инженерной инфраструктуре Зимнего дворца занимала отопительная система. Долгое время единственным видом отопления дворца были печи, камины и небольшие таганки. При начале строительства дворца составили чертежи 17 каминов. Их заказали в Италии из каррарского мрамора и в 1758 г. доставили в Зимний дворец¹³⁹.

Как известно, эффективность каминов как источников тепла невысока. Поначалу в Зимнем дворце в морозные дни было весьма неуютно. Печей не хватало и в огромных парадных залах было просто холодно. 27 декабря 1779 г. отменен бал во дворце «по случаю великой стужи»¹⁴⁰. Поэтому отопительная система, способная обогреть огромный дворец, использовалась весьма интенсивно и периодически обновлялась. В 1827 г. круглые печи Кваренги из-за их ветхости заменили новыми. Однако, спустя год, во время очередного ремонта комнат наследника, великого князя Александра Николаевича О. Монферрану приказали разобрать только что установленные новые печи и воссоздать круглые печи Кваренги¹⁴¹. Видимо, это диктовалось лишь привычкой к определенному облику дворцовых залов.

Интенсивное использование многочисленных печей в царских дворцах в суровые зимы и беспорядочные перестройки дворцовых залов приводили к катастрофическим пожарам. Вечером 17 декабря 1837 г. в Зимнем дворце начался пожар, который удалось окончательно потушить только к 20 декабря.

По воспоминаниям очевидцев, зарево было видно за 50–70 верст от Петербурга. После катастрофического пожара от дворца остались только наружные стены, часть внутренних капитальных стен, сводчатые перекрытия подвалов и некоторое количество сводчатых перекрытий на первом этаже¹⁴². Уже 29 декабря 1837 г. создается комиссия по возобновлению разрушенного дворца. Ее возглавил гофмаршал двора князь Волконский. Несмотря на страшные разрушения, 25 марта 1839 г. состоялось освящение Большой дворцовой церкви и всего возобновленного дворца. Необходимо отметить, что Николай I лично наблюдал за ходом работ, задавая невероятно высокие темпы восстановительных работ. Причем все проектные чертежи просматривались и утверждались самим Николаем I, тот не раз вмешивался в уже готовые проектные решения. С учетом произошедшей трагедии в ходе восстановления дворца печное отопление было заменено на воздушное отопление, разработанное инженером Н.А. Аммосовым. На «устройство пневматического отопления» в смету заложили 258 ООО руб.¹⁴³ Впервые печи его конструкции установили в казармах лейб-гвардии Павловского полка в 1835 г. Здесь эти печи хорошо себя зарекомендовали, да и традиционное печное отопление после страшного пожара вызывало недоверие. По поручению Комиссии по возобновлению Зимнего дворца, знаменитый химик Г И. Гесс, преподававший в Технологическом институте, провел всестороннюю экспертизу пневматических печей конструкции Н.А. Аммосова. По словам конструктора, экспертиза проводилась крайне тщательно и придирчиво. В результате было подготовлено заключение, что его печи безвредны для здоровья¹⁴⁴. В подвалах дворца установили 86 пневматических печей. В самом Зимнем дворце размещалось 55 больших и 29 малых печей. Еще две большие печи находились в Эрмитаже под Рафаэлевыми лоджиями и две малые печи в Придворном манеже. Нагреваемый печами воздух поднимался по «жаровым» каналам в парадные залы и жилые комнаты. Места выхода отопительных каналов завершались медными решетками на душниках, выполненных по рисункам архитектора В.П. Стасова. У инженера Аммосова сохранились чертежи отопительной системы, на которых стояла «виза» министра Императорского двора – «Высочайше утверждено 10 апреля 1838 г.»¹⁴⁵. Любопытно, что Аммосов по настоянию В.П. Стасова пытался внести изменения в конструкцию печей в 1839 г. Металлические трубы заменили на глиняные, но, убедившись, что они очень медленно нагревают воздух и при усиленной топке трескаются и пропускают дым, он вновь вернулся к металлическим трубам¹⁴⁶. С весны 1839 г. печи и камины сохранялись в Зимнем дворце в основном как привычный элемент парадных интерьеров¹⁴⁷. За устройство пневматических печей в Зимнем дворце Н. Аммосова наградили золотой медалью и он получил 1500 десятин земли наряду с личным одобрением Николая I качеством работы печей его конструкции. В дворцовой Мастеровой роте самый большой штат специалистов занимался именно обслуживанием системы отопления. Печным и каменным делом во дворце занимались «мастер, два подмастерья, восемь печников и шесть учеников». Трубочным делом занимались «мастер, подмастерье, три трубника и два ученика». Занимались чисткой труб «мастер, два подмастерья, двенадцать трубочистов и семь учеников»¹⁴⁸.

Несмотря на огромные затраты, у «аммосовской» системы отопления выявили ряд недостатков. Уже в начале 1840-х гг. бытовало мнение, что печи пересушивают воздух, что это вредит здоровью. Причем вредит здоровью царских детей. Об этом упоминает дочь Николая I Ольга Николаевна. Она пишет, что в Зимнем дворце «устроили новое отопление, подобие центрального, которое совершенно высушило воздух. Чтобы устранить этот недостаток, к нам в комнаты внесли лоханки со снегом и водой, и я думаю, что это произвело очень неблагоприятное действие на наши легкие»¹⁴⁹.

Дело в том, что в декабре 1840 г. Ольга Николаевна заболела «сильным кашлем», и поэтому по настоянию врачей Маркуса и Рауха ее в феврале 1841 г. перевели в Аничков дворец ввиду того, что сухой воздух Зимнего дворца ей вреден. Николай I согласился с предложениями медиков, и «вся семья с восторгом переселилась в любимое гнездышко. По прошествии одной недели мой кашель исчез. После этого призвали специалистов, чтобы исследовать свойства воздуха в Зимнем дворце, и выяснилось, что содержание влажности в нем слишком недостаточно как для людей, так и для растений. Построили всюду камины, но и в Аничковом приделали к печам сосуды с водой»¹⁵⁰.