Детский сад-10
Шрифт:
– А не вывернуть ли нам её?
Мальчишка-некромант и его друзья аж вскинулись: преображение формулы не закончено? И затихли в новом внимании: что там будет далее?
– У нас формула жеста, снимающего магию с живого существа, - медленно, будто напоминая себе самому, выговорил Перт.
– Формула, которая даёт возможность не обращать внимания на любую защиту противника. Пробивает её, используя серую, древнюю магию… Согласен. Нужно вывернуть её и укрепить собственную защиту…
– Чтобы наравне драться с ними, - спокойно закончил Ильм.
– Наравне не получится, -
– Мы сильней. Будем. Как только получим равные условия.
Пока взрослые размышляли, с чего начинать преобразование, старшие братства резко обернулись друг к другу: нагрелись браслеты. Сначала на связь вышел Колин, сообщив, что в Тёплой Норе всё спокойно. Затем появился Мика. Вот уж чьи новости оказались ошарашивающими: Дроку не понравилось, что найдена формула убийственного магического жеста; и Дрок знает, что именно происходит в пригороде! А дальше Мика поведал, что Белостенные окружают пригород, изолируя его так, чтобы никто не проскочил его границы. И мальчишка-вампир отключился - очень поспешно: кажется, Дрок обратил внимание, что он, возможно, мысленно разговаривает с братьями.
Мирт и Коннор переглянулись, когда Эрно, которому быстро пересказали мысленную беседу, с недоумением спросил:
– А разве такое возможно? Ну, изолировать пригород? Он же… огромный!
Помолчав, братья снова переглянулись, вспоминая переливающуюся призрачно-разноцветными бликами непроходимую (Мика утверждал, что проходимую!) стену. Они наблюдали за ней, когда пытались найти лазейку в город для Каи, который страстно мечтал попасть в город, к старшему брату.
– Белостенные изолировали город во время войны. А город гораздо больше, чем пригород, даже если учитывать поселения эльфов по обоим берегам реки. Так что Белостенным и впрямь под силу…
– Горо-од, - отстранённо протянул Эрно, глядя куда-то в пространство - наверное, вызывал в воображении тот город, о котором знал в редкие выезды за пределы пригорода. А потом будто опомнился.
– И смысл в том, что они его изолируют? Они же пользуются традиционной магией!
– Мика ссказал, что Дрок велел вс-сем х-храмовникам перейти на с-серую, - уточнил Хельми. И тут же покачал головой: - Никогда не думал, что эльф-фы могут пользоватьс-ся с-серой магией.
– Начинали-то они именно с неё, - откликнулся Коннор, который продолжал следить за магами, спорившими над формулой.
– Это потом, когда древние заклинания становились всё проще, начали очищать серую до сегодняшней. Мирт, подойдёшь к Перту предупредить его об изоляции пригорода?
– Почему не ты?
– Я записываю все варианты того, что они делают с формулой.
– Потом пос-смотрим, да?
– оживился Хельми.
– Я не догадалс-ся запис-сать, да и некуда, а запоминать не х-хочетс-ся.
Мирт встал с места и осторожно подошёл к Перту, который сначала недовольно оглянулся на него - Коннор вообще ожидал, что храмовник рявкнет на мальчишку-эльфа, отвлекающего от жизненно важного для всех дела. Но, услышав первые же слова Мирта, обернулся к нему всем корпусом. Даже Трисмегист застыл, а потом, повеселевший, согласно закивал новой информации…
И, кажется, эта информация для обоих магов стала вдохновляющей. Они так яростно набросились на формулу, так отчаянно жёстко начали преображать её, что Коннор чуть не рассмеялся смешной и глупой мысли, возникшей при этом зрелище: не стало ли им обидно, что Дрок знает, а они - нет? И непроизвольно прошептал вслух:
– Интересно, кто старше - Дрок или Трисмегист?
– Дрок, - ответили над головой.
Мальчишки оглянулись на незаметно подошедшего к ним Ильма. А тот стоял спокойно и следил за работающими магами. А потом добавил:
– И, если вы логично спросите, почему Дрок сразу не понял, что происходит в пригороде, то ответ будет тоже логичным: он в основном кабинетный учёный. И становится бойцом только тогда, когда обстоятельства вынуждают его к этому.
– До недавнего времени я думал, что Трисмегист - тоже кабинетный, - уже насторожённо сказал Коннор.
– Нет, - покачал головой Ильм.
– Трисмегист никогда им не был. Ему нравилось знать всё - и это всё практически пускать в ход. Хотя бы в качестве эксперимента. Он ближе к нам - к Белостенным, которым частенько приходится пускать в ход оружие, магическое или иное - всё равно.
– Тогда как это всё в Трисмегисте согласуется с тем, что он ушёл из города во время войны?
– напористо спросил мальчишка-некромант.
Немного помолчав, Ильм пожал плечами.
– Я понял, что ты имеешь в виду… И тоже думал об этом. Есть только одно объяснение. Трисмегист ведь логик-прорицатель. Он смотрит на события - и видит последовательное будущее. Возможно, он предвидел, что именно ему в ту войну вмешиваться нельзя. Он иногда слишком… напорист. И мог пустить в ход нечто такое, что, может, и решило бы ход войны с машинами, но… подпортило бы мир. Поэтому он и ушёл, страшась сделать нечто такое, что разрушило бы город.
– Слишком расплывчато, - пробормотал Коннор.
Ильм внезапно для мальчишек еле слышно фыркнул.
– Ты его любимый ученик. Спроси напрямую. Мне тоже интересен его ответ.
Коннор только скривился на это предложение, а мальчишки, смотревшие на него в эту минуту, рассмеялись. Ильм же только улыбнулся и отошёл.
– Спросить я у него не спрошу, - уже спокойно сказал Коннор, - но Ивара выручу. Иначе брат обидится на меня.
– Ты так боишься этого?
– поддел его Мирт.
– Его обиды?
– Мы поссорились перед войной, - рассеянно сказал Коннор, начиная убирать заклинание сна, навешенное Трисмегистом на Ивара.
– А сейчас мы снова в трудных условиях. И пока неизвестно, чем всё закончится… Не хотелось бы, чтобы обида Ивара в такие часы на меня стала бы плохой традицией между нами.
– Ты вспомнил?
– осторожно спросил Мирт, и мальчишки затаили дыхание.
– Вспомнил, что было до аварии? И… Ты помнишь обе свои жизни?
– Помню. Говорить не хотелось, потому что боялся, что это состояние будет недолгим. Но вы сами видите - я до сих пор… - он смущённо улыбнулся, - больше не уходил в того, прошлого.