Детский сад для чайлдфри
Шрифт:
Не в силах переработать все сразу, я на мгновение зависла, а потом что-то щелкнуло, и случилась перезагрузка. Все прошлое осталось позади. Прямо здесь и сейчас началось будущее. И только от меня зависит, каким оно будет.
Какой смысл горевать о прошлом, которого не изменишь? Надо забыть все плохое, простить себя за все просчеты. Мы же не боги, мы просто люди. Мы можем ошибаться, быть глупыми и недальновидными. Мы можем любить тех, кто этого не достоин. Верить тому, кто привык обманывать. И можем не замечать того, кто мог бы сделать нас счастливыми. Даже если этот человек находится прямо перед носом. Ну и что?! Пока мы живи, надо жить. Дышать полной грудью и радоваться, что есть возможность все исправить и… совершить новые ошибки.
Я рассмеялась, глядя на детей. Вот они — то, ради чего стоит взять себя в руки.
— Солька, я не сержусь, — улыбнулась я девочке, приглаживая отросшие светлые волосики, — но больше, пожалуйста, так не делайте. И вы сейчас вернетесь в приют и скажете воспитателям, что Поть нашелся. Миклуха, со мной все хорошо, я тоже очень соскучилась. И мне очень приятно, что вы за меня переживали. Жирка, куда это ты собрался? Кто тебя забирает? И, вообще, — махнула я мальчишкам, усаживаясь в кресло и подтягивая Сольку на колени, — идите ко мне я вас обниму.
Дети тут же кинулись ко мне и с разбегу запрыгнули в кресло и повисли на мне, крепко обнимая за шею с двух сторон.
— Лесса Феклалия, — Жирка прильнул ко мне, — я буду очень скучать по вам и по всем остальным.
— Подожди, а куда ты собрался? Я тебя не отпускала.
— Меня гелл Джер усыновляет, — вздохнул Жирка. И столько в этом вздохе было эмоций. И сожаление, что придется расстаться с друзьями, и радость, что от того, что ждет впереди. — Это инквизитор. У него своих детей нет, погибли от черной магии много лет назад. Он вчера приходил с геллой Лимой разговаривал. Она сказала, что вы не будете против.
— Инквизитор? — удивилась я, — а ты его хорошо знаешь?
— Да, — кивнул Жирка, — я же у них работаю. Гелл Джер меня и нашел, и привел в полицию.
— Кстати, — вдруг вспомнила я один странный момент, — как ты работаешь в полиции, если я тебя лично оттуда вытащила? Тебя же поймал за воровство пирога?
Мальчишка засопел, но признался:
— Меня не арестовали… Побили, я и пришел в отделение отлежаться. А тут вы. Они и говорят, мол, Жирка, надо проследить за поместьем, неладно там что-то. Кто-то черной магией балуется. Ну, я и пошел… Только я сразу не верил, что это вы… вы же добрая.
— Кхм, — закашлялась я. Это что же получается, пока я тут спокойно жила, мой дом уже был на карандаше у инквизиторов? Хорошо, что мы с геллой Изерой вовремя сожгли проклятую конюшню. Но с этим я разберусь позже. Когда арестовывали доктора Джемсона, меня предупредили, что скоро вызовут на допрос. Тогда все и узнаю. А пока надо выяснить ситуацию с усыновлением Жирки. — А ты сам-то хочешь переехать к геллу Джеру?
— Не знаю, — вздохнул мальчишка. — Он давно предлагал к нему переехать. Он ведь тоже совсем один, как и я… был… Но я раньше не хотел быть инквизитором. Их же все ненавидят. Но после, — он запнулся, — той ночи… я понял, все неправы. Инквизиторы против черных магов. И я тоже хочу… чтоб такие, как Филин… — он снова запнулся и закончил отчаянно, — ну, вы поняли же, да, Лесса Феклалия?!
— Да, поняли, — солидно ответил вместо меня Миклуха, — я тоже инквизиторов не любил. А теперь думаю, если бы у меня были способности, как у тебя, тоже бы пошел. Только, — он тяжело вздохнул, — магии у меня нет… Я обычный.
— Не расстраивайся, — улыбнулась я, потрепав Миклуху по колючей голове, — у тебя есть другие таланты. Ты будешь отличным управляющим. Я помню свои обещания и обязательно сдержу их, если ты не нарушишь свои и будешь хорошо учиться.
Это что же получается, у Жирки есть магия? Очень странно. Вроде обычный мальчишка, ничего странного с ним не происходит. Никакой магии, в моем понимании, я у него не увидела. Огонь он взглядом не зажигал, водой, воздухом и землей не управлял. Надо как можно быстрее выяснить все про эту проклятую магия-шмагию, инквизиторов и все остальное.
— А я, — подняла глаза Солька, — а кем я буду, лесса Феклалия?
— А кем ты хочешь быть? — спросила я у девочки, невольно вспомнив, как она радовалась, что попала в дом терпимости. Но сейчас, я была уверена, у Сольки должны быть совсем другие мечты. И я не ошиблась.
— Я хочу как вы, — девочка говорила серьезно, теребя полотняное платьице, чтобы скрыть волнение. Сейчас она делилась со мной самым сокровенным. Тем, что раньше доверяла только верным друзьям: Миклухе и Жирке. А может быть только Миклухе. — Открыть приют для брошенных деток. Лечить их, кормить, одевать, учить, — перечисляла она, — и любить. Как вы любите нас. Их ведь больше некому любить, лесса Феклалия…
Она подняла на меня глаза наполненные слезами.
— Значит будешь, — кивнула я, прокашлявшись, чтобы убрать ком, вставший в горле. Сердце щемило от жалости к к той, прошлой Сольке. Стало страшно, что все может вернуться и стать как раньше. — Я обещаю…
Обещаю. Ради того, чтобы эти дети не мечтали стали бандитами и проститутками, я смогу все. У меня нет денег, но есть огромное поместье. В крайнем случае можно его продать, если я не придумаю, как заработать на жизнь. Пусть я не смогу собрать остальных, но эти тринадцать детей останутся моими во что бы то ни стало. Даже если мне придется мыть полы в мэрии или доить корову у Лимы на ферме.
— Лесса Феклалия, — Миклуха вдруг хихикнул, — мы же че к вам пришли-то… Мы же хотели сказать, что нашли сокровища… Ну, те самые, которые Филин искал.
— Сокровища?! — переспросила я, ошеломленно глядя на мальчишку. — Вы уверены?
— Да, — кивнул Жирка, — когда камины чистили… Поть нашел. Он и сейчас там прячется… в сокровищнице.
— Камины? — переспросила я, чувствуя как зашевелились извилины. Камины… У меня было ощущение, что я что-то упустила… Камины, повторила про себя. И вдруг перед глазами всплыла полка моей тумбочки, где фиалка-Феклалия оставила для меня книжку, написанную ее отцом, и металлическую штуковину… Она еще показалась мне смутно знакомой… Точно! Это же был обломок каминной решетки! И я даже знаю, где находится камин, от которого он был отломан. — А камин в башне? — спросила я, чувствуя сильное волнение, — в швейной мастерской? Верно?
— Верно, — засиял Миклуха. — А вы знали?
— Нет, — мотнула я головой, чувствуя, как на лицо наползает широкая улыбка. Я не знала, а вот фиалка-Феклалия, зачем-то хранившая этот обломок, вполне может быть.
— Так так много всего, — рассмеялась Солька, — картины, сундуки всякие! Только у них такие большие замки, мы не смогли открыть…
— Идемте, — дети соскочили с моих колен, — мы вам покажем.
Но, конечно же, я не пошла. Побежала.
Глава 31