Детство
Шрифт:
Но всё равно нарвалась.
– «Альк! Иди, помоги мне по хозяйству! Посуду помой! Думаешь, что если ты с пузом, которого почти не видно, так и работать нельзя?! – прокричала Ксения свою старую песню на новый лад – Дармоедка…» – уже в полголоса закончила она.
Но Алевтина почему-то с радостью откликнулась на этот грубый призыв старшей невестки, по возрасту бывшей даже старше её матери Нины Васильевны. Она всегда сразу откликалась на любой зов о помощи, тем более
– «Альк, а чего это ты мне не привезла никаких подарков из Парижа, каких-нибудь духов или помады, или пудры, например?!» – первой прервала тишину хозяйка.
– «Так я там этим… практически не пользовалась!» – чуть слукавила Алевтина.
– «Ну, да! Ты у нас молодая, и красивая! Зачем тебе, деревенской бабе, это всё?!» – с завистью косясь на невестку, злорадно ответила Ксения, с раздражением и грохотом ставя кастрюлю на стол.
Но Алевтина тактично промолчала, от обиды чуть прослезившись и тут же выбежав во двор, на выходе столкнувшись с Борисом. От неожиданности, а может и из-за раздражения на гостью, Борис резко оттолкнул от себя возникшее препятствие, толкнув Алевтину в грудь, от чего женщина чуть было не упала на спину, вовремя успев присесть.
– «Куда ты прёшь, корова?! Что ты тут скачешь, как лошадь?!» – от испуга неожиданно вырвалось у того скрываемое заветное.
От нанесённой Ксенией до этого обиды, от неожиданности и испуга, от неожиданного оскорбления со стороны Бориса – Алевтина залилась слезами.
На плачь жены быстро прибежал Пётр.
– «Аль! Что случилось?!» – с тревогой спросил он.
– «Да столкнулись мы с ней сейчас! Всё носится, как дитё малое! Честно слово!» – поднимая под руки Алевтину, первым поскорее оправдался Борис, пока та глотала горькие слёзы и нее могла ответить.
– «Ну, как же так? Мы ж с тобой договаривались быть осторожней?!» – перехватил Пётр жену у брата.
– «А я…, а он…» – продолжала всхлипывать Аля.
Но Пётр ласково поцеловал её в губы, не дав договорить.
– «Да ну, вас…, как телки!» – махнул рукой Борис, трусливо удаляясь, так и не извинившись перед невесткой.
– Ну, вот ещё что?! Буду тут я в своём собственном дому извиняться перед всякими там… деревенскими бабами?! – самооправдался он.
– Во, гад! Это я ещё и виновата?! Да будь ты проклят! – мысленно Алевтина прокляла Бориса, ту же вздрогнув от своей чёрной мысли.
Пётр обнял жену, ласково гладя её по волосам и успокаивая:
– «Алюнь! Ну, всё обошлось? Ты не ушиблась?!».
– «Нет! Только испугалась очень! От неожиданности!» – мудро и тактично скрыла она истинные причины.
За обедом все сидели молча. Алевтина – от нанесённой ей хозяевами незаслуженной обиды, Пётр – в солидарность с молчанием жены, Борис – от возможного разоблачения своего поступка, а Ксения – от презрения к младшей невестке.
И лишь ничего не знавшие дети Эля и Олег внесли в застолье обыденную непринуждённость.
А после обеденного отдыха все опять разбрелись по своим делам и углам заниматься приятными или нужными для себя занятиями.
И лишь за ужином обстановка нормализовалась. Алевтина с увлечением учительницы продолжала рассказывать детям о прочитанных ею в посольстве диковинных книгах. А те слушали, иногда задавая уточняющие вопросы. Взрослые же слушали, не перебивая, дабы перед детьми не показаться невеждами.
Пётр слушал и гордился женой. А Борис и Ксения – всё больше ненавидя молодую выскочку из деревни.
Вслед за женой в рассказы вступил и Пётр, на весь оставшийся вечер приковав к себе всеобщее внимание.
Утром, после отъезда хозяев на работу, выйдя в сад, Алевтина облегчённо вдохнула:
– «Уф, хорошо! Наконец-то мы с тобой действительно отдохнём!».
Супруги соскучились по русскому лесу и предложили детям прогуляться до ближайшего бора. И те с удовольствие согласились. Ибо сосны, росшие на их участке, не могли сравниться с лесом. Небольшой по меркам русских просторов бор виднелся за озером. Войдя в него по тропинке, они увидели множество валявшихся сухих веток. И Алевтина побудила детей заняться очисткой леса от валежника.
– «Тётя Аля, а ведь мы всё не уберём. Вон его, сколько много здесь!» – первой задалась естественным вопросом любознательная шестнадцатилетняя Эля.
– «А мы и не будем весь убирать! А только столько, сколько сможем – пока сил хватит! А плотом другие придут, увидят, что в начале тропинки чисто, и поймут, что надо продолжить очистку леса дальше!».
– «Так весь лес и очистится!» – поддержал Жену Пётр Петрович.
– «И будет наш лес чистым!» – закончил мысль девятилетний Олег.
Из леса они, как всегда возвращались в хорошем настроении, чуть уставшими, но одухотворёнными. И не только буквально – от чистого воздуха, но и от осознания выполненной полезной для общества работы.
Так Кочеты отдыхали почти всю последнюю августовскую неделю, в основном дыша свежим подмосковным воздухом.
Но каждый вечер, по возвращении хозяев дачи домой, настроение Алевтины портилось. Теперь уже сам Борис, не получивший вовремя отпор от младшего брата, стал всё больше хаметь от своей безнаказанности.