Дева для властелина
Шрифт:
Любовь – телесную, чувственную, страстную, сжигающую в своём огне.
Кора открыла эту новую сторону, и она её потрясала. Оказалось, что в этом нет ничего пошлого и стыдного. Отдаваться любимому – это же так невероятно прекрасно!
Как жаль, что она этого не знала прежде. О, как много она теряла!
Но, впрочем, всему своё время… Раньше она просто не могла узнать, какое изумительное занятие – этот секс, ведь раньше она не знала Айдена. А разве можно представить на его месте кого-то другого?
Да и, уже после знакомства,
Только теперь она была уверена, что никто другой никогда не смог бы занять его место.
Никто другой не мог стать её мужчиной. Первым мужчиной. И единственным.
Кора не забыла, что шептала ночью в ответ на его нежные мольбы. Он просил, быть его единственной. Но и она хотела только его одного навсегда.
Она пока не задумывалась о том, что будет дальше. Но понимала очень чётко, что не потерпит рядом с собой никого, кроме Айдена, что прикосновения любого другого мужчины для неё теперь будут отвратительны.
В какой-то миг она даже рядом с ним снова ощутила страх…
Когда проснулась окончательно от нежных прикосновений его губ, когда поняла, что его жаркое совершенное тело рядом и завораживающий голос ей не приснились, что он действительно вернулся. Она ведь его ждала, она так хотела снова оказаться в его руках.
Но в какое-то отвратительное мгновение садистка-память снова подбросила ей тот самый пережитый в машине липкий, грязный страх. Да только «её новый Айден» оказался сильнее подлой памяти!
Каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым словом стирал всё то, что пугало, что заставало зажиматься и нервничать. Не торопил, на каждое её движение реагировал мгновенно. Да какое там движение – намёк, желание, мысль…
И она оттаяла, она поверила.
Но тут (снова не вовремя) новый страх накрыл – она ведь ещё…
Девчонки пугали, что это дико больно и противно. И, вообще, первый раз у всех всегда ужасно происходит.
А ещё, она же совершенно не представляет, как себя вести. Наверняка будет выглядеть глупо и несуразно. Что он про неё подумает?
И она испугалась, запищала. Больше всего на свете Коре хотелось, чтобы он её сейчас удержал и всё-таки сделал своей, но глупый иррациональный страх заставлял вырываться и отталкивать самого желанного мужчину в мире.
Но Айден снова нашёл нужные слова – его голос успокаивал, завораживал. Он обещал уберечь от боли, он называл её любимой, и она сдалась окончательно.
И ни капли Кора не пожалела об этом.
Его поцелуи и нежные прикосновения сотворили что-то невероятное с ней. Кора не узнавала саму себя. Эти новые непривычные ощущения в собственном теле слегка пугали, но так ей нравились. Огнём опаляли кожу, жаром разливались изнутри, доводили до дрожи.
Кора с удивлением ловила себя на том, что не может удержаться от стонов и всхлипов. Больно не было. Совсем. А она стонала и порой
Но, кажется, Айдена это вполне устраивало.
А потом её накрыло какое-то вовсе странное ощущение… Она уже слабо осознавала, что именно делает Айден, куда закидывает её ноги или руки, как приподнимает или опускает её, такую лёгкую и маленькую. В его умелых руках её гибкое тело стало покорным, как глина на гончарном круге. Все эти детали отступили в сторону.
Осталось только пульсирующее жаркое ощущение внутри.
Коре казалось, что её вновь ласкают морские волны – такими тёплыми и ласковыми были его прикосновения к её коже, но море плескалось только снаружи, а внутри…
Всё её тело заполняла та жаркая вулканическая лава, что порой мерещилась Коре в его глазах. Огонь Айдена вошёл в неё, когда слились их тела, опалил каждую клеточку её тела, растёкся по венам раскалёнными потоками Флегетона и, наконец, выплеснулся неукротимым извержением вулкана, заставив судорожно вздрогнуть и вскрикнуть. С трудом различая, как схожим эхом откликнулся Айден, она вцепилась в его плечи и едва различимо выдохнула:
– Люблю…
После, довольно долго, они лежали, обнявшись, и он целовал её руки, и лицо, и гладил по волосам.
А потом он удивил Кору тем, что подхватил на руки и унёс в ванную. Она, привалившись к кафельной стене в душевой кабине, едва держалась на ногах и плохо понимала, что происходит. Но чувствовала, как его осторожные, заботливые руки скользят по её телу, смывая следы его страсти и её невинности, как стекает по коже мыльная пена, сладко пахнущая медом.
А потом он щекотал её махровым полотенцем, вытирал, как мама когда-то в детстве, и она смеялась. А он снова подхватил на руки, утащил в постель, укутал, как делал уже не раз. Только сейчас он улёгся вместе с ней под одеяло, обнимал, грел и целовал иногда плечи.
Шептал чуть слышно:
– Спи, моя нежная, спи…
И она уснула, и ей снилось море, и счастье.
А, проснувшись утром, Кора смотрела на его сонное лицо. Какой же он красивый! Просто бог!
Она осторожно, чтобы не разбудить, выскользнула из его рук. Всё-таки при свете дня ей было неловко совсем голышом. Кора, оглядевшись, увидела свою сорочку на краю постели. Села, потянулась за ней, но надеть не успела…
Сильные руки обвили талию, жаркое тело прижалось к её оголённой спине, знойные губы скользнули по шее.
– Я люблю тебя… – шепнул Айден на ушко, вместо «доброго утра!».
И счастье мурашками рассыпалось по её бархатистой коже.
109 Ответы
6. Ответы
Айден
– М-м-м-м, не надо… – умоляюще протянул Айден, заметив в руках Коры кружева сорочки, – не одевайся!
Она замерла от его прикосновений и поцелуев, тёплая улыбка осветила лицо. Айден коснулся губами медовых волос и, чуть развернув её, чтобы она увидела своё отражение в зеркале на стене, зашептал соблазнительно: