Дева-Смерть
Шрифт:
Анри Тенмар развернулся на каблуках и вышел. Не хуже Всеслава — в прежние времена. Осталось только отделить еще и Тенмар и заключить союз с Мидантией. Новому королю Тенмара разумный министр не нужен?
— Я вас не отпускал. — А вот тон мальчишке уже удается.
Только не на того напал.
Не на тех.
— А я вас не спрашивал, — равнодушно бросил Тенмар в дверях. И захлопнул их.
Эрик с Карлом вел себя не почтительнее, но был урожденным принцем. А сопляк Карл — еще
Кликнет стражу? А та послушается? Служат ли Виктору Вальданэ самоубийцы?
И является ли таковым он сам, чтобы избавиться сейчас от маршала?
— Ревинтер.
— Я здесь, Ваше Величество, — почтительно склонил многострадальную голову министр.
Вот так и начинаешь чувствовать себя Груаром при Эрике.
— Вас здесь нет, — прошипел Виктор. — И вы ничего не видели.
Значит, наглому Тенмару ничего и не будет. По крайней мере, официально.
Во дворе Ревинтер догнать вспылившего маршала не успел. Там уже топтался по примятому снежку юный друг Роджера — Серж Кридель. Ждал. Не Ревинтера. Зачем ему просто умный союзник сестрички — графини Ирии, если есть встревоженный любовник?
И Анри Тенмар немедленно галопом понесся к особняку Ильдани. И не удобной карете Ревинтера гоняться за диким «илладийцем».
А вот лекаря стоит туда послать. Ирэн нужна живой, как воздух. Кому еще можно доверить присмотр за драгоценной Алисой? И ее новорожденным сыном.
Жаль, пока не удалось найти никого лучше старины Груара. Но, кажется, Ревинтера начинает тошнить от слова «лучший».
Вот так и начинаешь ценить простые усердие и… порядочность. Наверное, Бертольд стареет.
[1] Мельница.
Глава 9
Глава девятая.
Эвитан, Лютена.
1
Больно!
Дикий огонь из самого Пекла невыносимо жжет руку! Левую. Но ее тоже жалко. Да и драться Ирия училась обеими. Благодаря непобедимому Ральфу Тенмару.
Драконья племянница бешено дернулась, выдираясь из жесткой хватки. Не вышло! Значит, нужно извернуться и вцепиться зубами…
— Ири, тише! Возвращайся…
Голос истинного Дракона — Анри — как путеводная нить. Или крепкая веревка. Режет слишком слабые руки и тянет наверх. Сквозь белоснежный туман, заметающий старый погост…
Вытянула! Только руку жжет по-прежнему.
Нет серого тумана, и саванной метели нет. И даже родного потолка над головой толком не видно. Ни древнего, сводчатого, ни родного — в новом особняке. Даже его уйма знакомых лиц закрывает. Как они еще не столкнулись?
Бледноватый Серж. Куда менее испуганная Тереза. Почти спокойный Анри.
Ладно хоть Алису не притащили. Но и то лишь потому, что наверняка Анри распорядился. А прежде — может, здесь она и была?
Одни просветы —
Просветы белые — высокого потолка и окна, золотистые — портьеры. Слишком мало золота. И просто давит тоскливый цвет савана и погоста. И еще слепящей чистоты, но видно кое-кто тут недостаточно чист.
Свечи тоже золотые, но им не перешибить невыносимой белизны! А теплый камин — слишком далеко. Его не видно. Совсем.
— Окно… занавесьте… — зажмурилась Ирия. — Слишком много белого!
Серж и Тереза торопливо кинулись наперегонки. Чуть не столкнулись. А Анри только попытался заслонить белизну собой. И быстро потянулся к фляге. Правой рукой. Левую ему сейчас не сдвинуть.
Как и Ирии.
А пока теплая портьера не затянула жуткое окно, смотреть лучше на уютный камин. На догорающие угли. Их как раз теперь можно хорошо разглядеть…
А бедную руку так жжет, потому что кровь к крови. Горячую к остывающей. Рана к ране. Анри вскрыл им обоим шрамы, поставленные в ночном шатре. Тогда, на предзимнем пороге еще не взятой Лютены. Еще не сданной добровольно.
Знакомая фляга — у самого запекшегося рта. То, что нужно. Крепкое вино на травах?
Ирия крепко подхватила теплую флягу. На это она еще годится. Драконья племянница вполне способна удержать в руках… в одной руке крепкое пойло… то есть выдержанное полынное вино. По тайному рецепту покойного дяди.
Точно — оно. И теплая рука Анри поддерживает повыше мягкую подушку. Правая.
А вино — будто подогрето, но это вряд ли. Просто не успело остыть. Ехало за пазухой?
Тепло разливается по застывшим жилам, отступает трясущая паника… и наползает жгучий стыд. Чего разоралась-то? Ну, почти.
Подумаешь — белый снег. Этак можно решить, будто Ирию затопил зимний Альварен. И куда-то плывут портреты — под безмолвно-ярким узором древних созвездий.
Или того хуже — что змеи приползли обратно.
Будто не в Лиаре родилась. Там этот снег лежит — почти полгода.
А еще кто-то когда-то грезил о совсем уж северном Словеоне… Там и камины не помогают — огромные печи нужны. В полстены.
Анри отстраняется, молча перевязывает Ирии руку. Мог бы не стараться — кровь уже не течет. Как и у него самого.
— Анри, поговорить нужно…
— Да что с тобой было? — не выдержала Тереза. — Мы же…
Победили, ясно. Всё позади. Только почему тогда Дева-Смерть здесь?
— Да — «мы же», — вымученно улыбнулась Ирия.
— Ирэн, ты провалялась без чувств три часа! Ты это понимаешь? Между прочим, сюда спешат еще и твоя сестра с Роджером Ревинтером. Вот-вот будут на пороге. Ты перепугала всех. В том числе свою Мари и еле живую Алису. У кузины-то три упитанных кормилицы, но вот если у Мари молоко пропадет… Сама тогда станешь уговаривать…