Дева-воительница
Шрифт:
Дейрдре сдвинула брови. У Пэгана получается врать не лучше, чем у нее. И он снова держит ее так Крепко, словно она боевая лошадь, готовая сорваться с места. Стиснув кулаки и зубы, она наконец села.
– Черт тебя подери, где она?
– Последний раз, когда я видел ее, где-то после полуночи, – пробормотал Пэган, – она была так пьяна, что на ногах не стояла.
Дейрдре почувствовала, как ее лицо загорелось от чувства вины.
Заметив, что она покраснела, Пэган придвинулся ближе и пробормотал:
– Что такое, жена? Твой румянец выдает тебя. – Он крепче стиснул ее руку. – Тебе что-то известно о ее коварной выходке прошлой ночью?
Дейрдре отказывалась посмотреть на него. Коварная выходка? Боже, что еще натворила ее импульсивная сестра?
Пэган тихо чертыхнулся, резко обдав своим дыханием ее щеку.
– Черт возьми, это ты послала ее?
Мысли Дейрдре кружились слишком быстро, чтобы ответить.
– Ты послала ее убить меня? – зло бросил он.
Она вздрогнула. Убить его? Матерь Божья!
Пальцы Пэгана больно вонзились ей в руку.
– Ты послала ее, – прошипел он ей в волосы. Для всех остальных могло показаться, что он нашептывает любовные обещания ей на ушко. – Подлая змея. А я считал тебя честнее.
Это стряхнуло с нее рассеянность. Она прямо посмотрела ему в лицо:
– Клянусь, что никуда ее не посылала. Но скажи мне, ты ничего ей не сделал, нет? – Ее глаза сузились наполовину испуганно, наполовину угрожающе. – Нет?
Казалось, его оскорбил ее вопрос, хотя он отпустил ее так резко, словно внезапно осознал свою силу.
– Нет. Не в правилах нормандского рыцаря нападать на слабые Божьи создания.
Слабые создания? Теперь он оскорбляет ее. Но облегчение Дейрдре было слишком велико, чтобы выговаривать ему.
– Что ты с ней сделал?
– Пока что она цела и невредима.
– Не причиняй ей вреда, – попросила она. – Я сама позабочусь о ее наказании.
– В самом деле? И какое же наказание ты определишь для своей сестры за убийство и измену? Отшлепаешь по рукам?
Дейрдре покраснела. Она начинала ненавидеть язвительность Пэгана. Тем более что в данном случае она была заслуженной.
Пэган поднял свой кубок и отпил медовухи.
– Я заключу с тобой сделку, – предложила Дейрдре. – Говоря по правде, это я виновата. Я подозревала, что Элена может совершить что-нибудь… импульсивное, чтобы предотвратить свадьбу. Поэтому я напоила ее. Я надеялась, что она уснет и не выкинет никакого… фокуса.
Пэган невесело усмехнулся. Очевидно, он считал нападение Элены больше чем фокусом.
Дейрдре выпрямилась и посмотрела ему в глаза:
– Накажи меня. Накажи меня вместо нее.
Так будет лучше. Она сильнее Элены. Она выдержит боль без единого слова. Эл лишь заработает себе более суровое наказание, изрыгая проклятия.
– Ты собираешься заплатить за ее грехи? – мягко спросил он.
– Она моя сестра. Ты же знаешь, что она не хотела совершать убийство. Она только хотела спасти Мириель от…
– От необходимости выйти за меня. – Его голос был ровным. – Но тебе удалось спасти ее. – В его словах были резкие сардонические нотки, когда он поднял свой кубок. – Я рукоплещу твоей благородной жертве. – Он одним махом прикончил свой кубок, затем испустил протяжный вздох. – Знаешь, дома красивые девушки из кожи вон лезли, чтобы понравиться мне. Я приезжаю в Ривенлох, и все считают меня демоном. – Он покачал головой. – В чем дело? У меня выросли рога?
Дейрдре не хотелось этого признавать, но даже с рогами он был бы самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Вслух же она объяснила:
– Ты норманн.
Он вскинул бровь:
– Ты ведь знаешь, что норманны – ваши союзники против англичан, так?
– Мы не воюем с Англией.
– Пока нет, но теперь тебе нечего бояться. Рыцари, которых ты видишь здесь, – он жестом обвел мужчин вокруг, – лучшие воины в королевстве. Как только они обучат твоих людей, премудростям военной науки…
– Обучат моих людей? – повторила оскорбленная Дейрдре. – Мои люди не нуждаются в обучении твоими… твоими…
– Лорд Пэган! – крикнул кто-то. – Какие обещания ты нашептываешь на ушко своей жене, что она так краснеет?
– Он, без сомнения, хвастается длиной своего палаша! – прокричал кто-то еще.
– Зачем бросать слова на ветер, милорд? – поддел ещё один.
– Да, покажи девушке, из какой стали он сделан!
Внезапно большой зал наполнился стуком кубков о столы и скандированием: «Пэган! Пэган! Пэган!»
Дейрдре вдруг стало душно. Святые угодники, неужели отец тоже присоединился к этим громким крикам? У нее вновь возникло непреодолимое желание выхватить меч в ответ на это варварство. Но Пэган, возможно, почувствовав ее неловкость, умиротворяюще положил ладонь ей на плечо и встал, подняв другую руку, чтобы успокоить своих людей.
– Ну, будет вам, вы напугаете мою жену, – сказал он. – Пусть женщины отведут ее наверх и подготовят. Я останусь и последний раз выпью с вами.
Прежде чем Дейрдре успела запротестовать, дюжина ривенлохских и нормандских служанок окружили ее. Хихикая, они подняли ее к себе на плечи и понесли по винтовой лестнице к ней в комнату.
Какая глупость, думала она, когда они подвязали полог, затем раздели ее и рассыпали по кровати розовые лепестки, помазали ей лавандовым маслом ямочку у горла и зажгли свечи, которые кто-то расставил по всей спальне. Глупая бессмысленная трата времени, сил и свечей. Пэган сам сказал: он привык к красивым женщинам, умоляющим его о благосклонности. Какой ему прок от такой жерди, как Дейрдре?
И все же пульс ее нелепо колотился, когда она позволила женщинам подвести ее к кровати, словно в предвкушении чего-то. Они уложили ее, распустили волосы и искусно рассыпали белокурые локоны по груди, но она не позволила им снять с нее цепочку с молотком Тора.