Дева. Звезда в подарок
Шрифт:
— Ща глянем. — Ирка лихо сбросила рюкзак на склон.
— Пойдем, после, — потянула Юля подругу дальше, но Харину было не остановить.
Не обращая внимания на капающий с веток дождь, Ирка отщелкнула клапан и стала распускать веревки. Конечно, там ничего не было. Но для того чтобы убедиться в этом, пришлось перевернуть весь рюкзак — сверху оказался спальник, не достав который никак нельзя было добраться до дна. Потом у них уехала по склону вниз миска, потом ложка провалилась в рюкзак под ботинки. На вынутый
— А чего я свой рюкзак переворачиваю? — возмутилась Харина. — Сейчас будем твой смотреть! — Она потянула к себе Юлиного зеленого крокодила.
— Нету там, я все перекопала, — Юля положила сверху ладонь, не давая подруге коснуться клапана.
— А чего сразу не сказала? — Ирка задрала голову, с удивлением посмотрела на хмурое небо, словно ей обещали прямо сейчас включить солнце да обманули. — Мы бы всех на уши поставили.
— Не надо на уши. — Юля с тревогой покосилась на пустую тропинку. Она не слышала ни шагов, ни разговоров ушедших вперед. Были только деревья, горы и шум ветра. — Сам никто не признается, только разговоры пойдут. Давай двигаться, а то все ушли давно.
— Куда они отсюда денутся? — отмахнулась Ирка, с трудом запихивая спальник в неожиданно раздувшийся рюкзак. — Будут идти, пока не остановятся. Там мы их и догоним.
Юля с сомнением посмотрела вокруг. Вряд ли кто-то их будет ждать. Если только Палыч не настучит Инверу по башке за то, что он их оставил. А до тех пор будут идти в полной уверенности, что все в порядке.
— А чего у тебя такого в дневнике, что ты всполошилась? — Клапан не застегивался, и Харина натужно пыхтела, стараясь соединить две части замка.
— Кому какое дело, что я там пишу! — В нетерпении Юля надавила сверху, заставив замок защелкнуться.
— Разведут твоим дневником костер — на этом все и закончится. — Ирка поморщилась, примеряясь, с какой стороны подойти к внезапно перекосившемуся рюкзаку.
Юля была другого мнения, но высказывать его не стала. Колокольчик, вздрагивающий от редко падающих дождинок, смущал ее. А ну, как и правда заблудятся?
Но тропа была одна. Она упрямо карабкалась вверх, подставляя под ноги для удобства туристов крупные камни.
— А Ткаченко говорил, что камни вдоль дороги не просто так стоят. — После отдыха Ирка зашагала бодрее. — Он говорил, что в этих камнях живут духи дороги, и если к ним обращаться, то они будут помогать в пути.
— Дорожку стелить? — Юля поправила выбившийся из-под капюшона светлый локон.
— Дорога может быть легкой или сложной, — Ира взмахнула руками, оскальзываясь на подъеме. — Ну, идти может быть тяжело или не очень. И если у духов просить помощи, то дорога всегда будет легкой. — Она охнула и сползла на коленках по склону.
— Плохо просила, — Юля подставила под ногу подруги свой ботинок, и та перестала съезжать. — И Ткаченко твой тоже плохо просил, раз хромает на обе ноги.
— Не успели попросить. — Харина протянула руку, чтобы Юля помогла ей встать. Рука была в свежей грязи, с ладони коричневая жижа сползала за рукав куртки. — Мы сначала просто камни искали, ну, кто больше застолбит, а потом… — Юля подхватила подругу под локоть и рывком поставила на ноги. — А потом Петька упал.
— Дурак твой Петька, — вынесла свой приговор Бочарникова. Прямо перед ней торчал большой валун, наполовину затянутый напитавшимся влагой мхом.
— Разлюбила, что ли? — Ирка махнула руками по штанам, еще больше размазала грязь и обреченно смирилась со своей участью идти дальше в мокрой одежде.
— Надоел.
Юля стояла около валуна, вглядываясь в изъеденные морщинами бока. Мох прикрывал макушку камня, зеленым париком огибая острые выступы. От этого валун становился похож на человека, спрятавшего глаза в тяжелые русалочьи волосы. И эти глаза очень внимательно смотрели на Юлю. Смотрели неотрывно. Смотрели пристально. Бочарникова отступила. Взгляд переместился, снова остановившись на ней.
— Здравствуйте, — неловко кивнула она. То ли свет так лег, то ли промелькнула быстрая тень, но Юле показалось, что камень кивнул в ответ. — Мы пойдем, да? — Юля запнулась на ровном месте, коснулась ледяного бока. — Ой, простите, — прошептала она, отдергивая руку. — Спасибо!
— Мой следующий будет, — протопала мимо Ирка.
Юля пошла было следом, но оглянулась. Валун больше на нее не смотрел. Он задрал свой каменный нос вверх, хмуро изучал низкое небо, как бы спрашивая, когда эта непогода закончится.
— Мне кажется, я знаю, кто взял, — заторопилась следом за подругой Юля. — Настя. Она так странно на меня смотрит.
— Федина? Ей-то зачем? Я понимаю, кто-нибудь другой.
— Кто?
— Ну, кто… — Ира, натужно сопя, ползла вверх. — Я, например. Это было бы понятно, мы подруги. Какая польза Фединой? Там про нее ни слова.
Юля остановилась, глядя, как серый рюкзак рывками поднимается наверх. Про Федину там, может быть, и есть парочка упоминаний, но зато много всего остального. О том, что нравится ей, Юле Бочарниковой, например. И вот это Федину точно заинтересовать не могло.
Какое-то время они шли молча. Дорога перестала подниматься и теперь скользила вдоль густого леса. Поддерживаемый редкими елками, склон катился вниз, достигал низшей точки и так же неспешно взбирался наверх, переходил в каменистую россыпь и заканчивался огромным плато, от которого видны были только ровный край да начинающаяся за кромкой зелень.
Идти было неудобно. Тропа, как и весь склон, была опущена влево, отчего ногу все время приходилось ставить неровно.
— Ну, и где все? — Ирка вскинула рюкзак выше на спину. — Сколько еще идти?