Девчонки и любовь

1. Стефани Даммлер и всему девятому классу «Венера» (выпуск 1995 года) школы для девочек Кумби.

2. Беки Хитер и девятым классам «Каштан» и «Бук» (выпуск 1995 года) школы для девочек Грин.

3. Джейн Инглес и ученикам школы Хиллсайд.

4. Клэр Друри и ученикам школы Фейлсворт – особенно Жаклин и Рэчел.

5. Саре Гринакр и ученикам школы Стоук.

6. Ученикам школы Святого Бенедикта.

7. Анджеле Дерби.

8. Беки

9. Всем школам, которые принимали меня в гостях в 1995 и 1996 годах.

Вот и первый день нового учебного года. Я плетусь в школу пешком, потому что опоздала на автобус. Веселенькое начало девятого класса [1] . Интересно, каким он для меня будет…

Номер девять, номер девять, номер девять…

Прямо как в том загадочном речитативе в конце «Белого альбома» у «Битлз» [2] . Я всегда чувствовала, что у нас с Джоном Ленноном много общего, хотя так вышло, что он погиб еще до моего рождения. Мне нравятся его забавные рисуночки и «бабулькины» круглые очочки, нравится, что он был остроумным и всегда все делал по-своему. Я тоже рисую забавные рисуночки и ношу «бабулькины» очочки, а мои подруги считают меня остроумной. Но вот все делать по-своему мне никогда не удается.

Половина девятого. Если бы сейчас я собралась поступить по-своему, то повернула бы домой, плюхнулась в постель, укуталась бы в одеяло да и захрапела. Джон Леннон, между прочим, любил устраивать лежачие демонстрации, когда они с Йоко Оно целыми днями просиживали в постели. Даже интервью журналистам давали не вылезая из-под одеяла. Прикольно.

Так вот, имей я возможность поступать по-своему, то проспала бы до полудня. Потом бы позавтракала. Пончиками с какао. Потом бы послушала музыку и порисовала в альбоме. Может, посмотрела бы видео. Потом бы пообедала. Заказала бы пиццу на дом. Хотя лучше заменить ее салатом. А то за целый день в постели недолго и разжиреть. Не хочу стать похожей на выбросившегося на берег кита.

Так вот, пообедаю зеленым салатиком. И зеленым виноградом. Интересно, чего бы такого зеленого попить? Помню, как-то я попробовала в гостях у Магды мятный ликер. Не скажу, что сильно понравилось. Как будто зубной пасты наелась. Ладно, обойдусь.

После обеда позвоню Магде и Надин, поболтаю с ними о всяком разном. А потом…

Потом наступит вечер, я приму ванну, помою голову и переоденусь в… Во что бы такое переодеться на ночь? Уж точно не в свою ночнушку с медвежатами. Слишком малышовая. Правда, все эти шелковые облегающие комбинации мне тоже не по вкусу. Знаю: я надену длинный белый пеньюар, расшитый розами всех цветов радуги, украшу пальцы сверкающими перстнями и улягусь на подушках, как Фрида Кало [3] . Я всегда восхищалась этой южноамериканской художницей с красивыми густыми бровями, тяжелыми серьгами и яркими цветами в волосах.

Лежу я, значит, в постели – вся из себя такая красивая. Слышу, как внизу открывается дверь. Слышу шаги на лестнице. Ко мне пришел мой парень…

Только вот вся штука в том, что нет у меня никакого парня. Впрочем, как нет и нарядов Фриды Кало, и телефонной трубки на ночном столике, и собственного телевизора с видеоплеером в спальне, и даже матрас на кровати провис чуть ли не до самого пола, потому что мой младший брат Цыпа, когда меня нет поблизости, использует его как батут. Но со всем этим я готова смириться. Лишь бы только у меня появился парень. Ну, пожа-пожа-пожалуйста!

Как только в голове у меня проносится эта мысль, из-за припаркованной у бордюра машины мне навстречу выскакивает сногсшибательный блондин с огромными карими глазами. Он подается чуть в сторону, чтобы уступить мне дорогу, но одновременно с ним я делаю шаг в том же направлении. Он ступает в другую сторону, и я делаю ровно то же самое! Со стороны мы смахиваем на неуклюжих танцоров, репетирующих парные движения.

– Ой, прости, – бормочу я, чувствуя, как мои щеки заливаются краской.

Парень ничего не отвечает и только слегка поводит бровью. А потом улыбается.

Он мне улыбается!

В конце концов парень уходит своей дорогой, а я стою на месте в блаженной прострации.

Оборачиваюсь посмотреть на него. Он тоже оборачивается. Невероятно, но факт! Может, я ему понравилась? Нет, быть такого не может. Что этот умопомрачительный красавчик, которому на вид не меньше восемнадцати, смог найти в неуклюжей школьнице, неспособной даже нормально пройти по прямой?

Но, похоже, обернулся он не на мое лицо. Он смотрит куда-то вниз. Уставился на мои ноги! О боже, неужели моя юбка неприлично коротка? Я сама подшивала ее вчера вечером. Анна предлагала мне свою помощь, но я-то знаю, что она убрала бы всего пару сантиметров, не больше. А мне хотелось по-настоящему короткую юбку. Правда, с кройкой и шитьем у меня не очень, поэтому край получился не совсем ровным. Когда я примерила юбку, оказалось, что сзади оголилась изрядная часть моих пухлых розовых ляжек.

Анна ничего не сказала, но я точно знаю, что она подумала. Зато отец высказался со всей прямотой:

– Боже правый, Элли, эта юбка едва трусы прикрывает.

– Ну, пап, – вздохнула я, – ты отстал от моды. Сейчас все так носят.

Что есть, то есть. У Магды юбка еще короче. Правда, ноги у нее при этом длинные и загорелые. Она вечно ими недовольна и ворчит, что сильно выпирают мышцы. Раньше она занималась балетом и чечеткой, а теперь танцует джаз. Ворчит-то она ворчит, но скорее из притворства и использует любой удобный момент, чтобы только выставить свои ноги на всеобщее обозрение.

Надин тоже носит короткие юбки. Ее ноги никогда не бывают загорелыми. Они либо черные, если она в черных колготках, либо белые, когда она без них. Надин терпеть не может загорать. Она готическая девушка вампирского телосложения. Тонкая, как тростинка, и бледная. Со стройными ногами короткие юбки смотрятся куда лучше.

Как же тяжело осознавать, что две твои лучшие на свете подруги гораздо стройнее тебя! Еще тяжелее свыкнуться с мыслью, что даже твоя мачеха стройнее тебя. Настоящая фотомодель. Анне всего двадцать семь, но выглядит она еще моложе. Когда мы вместе идем по улице, нас принимают за сестер. Хотя мы ни капли не похожи. Она такая худощавая и высокая. А я низенькая и пухлая.