Девиант 2
Шрифт:
— Поверю на слово, — кивнул я.
Заноза и Седой оставались видимыми на карте. Мы плюс-минус в одну сторону уходили, но несколько разными путями. Сейчас они находились в одном из жилых домов.
И я начал подозревать нечто плохое, так как они не двигались с места длительное время. Предполагаю, что если бы кто-то умер, то его метка пропала бы с карты. Но раз они не пошли мне навстречу, то значит не могли.
Нет, оставался вариант, что им просто лень, я же не умею варить кофе. Да не, бред же. У меня еда в конце концов.
— Давай чуть-чуть поспешим, — поторопил я Камня. — Чую, что-то нехорошее происходит.
Один из трехэтажных домов на небольшой улице. То ли изначально такой, то ли лишние этажи потерялись со временем, тут уже не разобрать. Улица была завалена обломками, но их столько было, что можно особняк отгрохать отдельный.
Разрушения старые, что-то заросло мхом, что-то покрыто засохшей грязью. Свежими были лишь следы ног. Множество следов множества ног. Тут даже великим разведчиком не надо быть, чтобы понять, что к чему.
Я жестами показал Камню быть осторожней и для виду достал револьвер. Надо срочно обзавестись оружием, а то хоть биту обратно отбирай.
Своих я нашел на втором этаже. При этом пришлось сначала облазить первый, ведь карта была двумерной.
— А ты не торопился, я посмотрю, — буркнул Седой, но это скорее старческое, для проформы. Бурчать по поводу и без.
— Да вы тут тоже не особо за меня переживали, я гляжу, — ответил им.
Эти уро… Эти двое сидели и прямо сейчас пили кофе из фарфоровых чашечек. С блюдцами. С блюдцами, блин! Тоже фарфоровыми, между прочим.
— Обижаешь. Нас тут обложили, между прочим, по самые яйца. А потом взяли и схлынули. И ты к нам идешь, судя по карте, так чего нам еще ноги стирать, сам ведь пришел. Да еще и друзей новых привел.
— Да, — кивнул я. — Нормальных, которые не будут раненных в беде оставлять.
— Мы и тебе кофе оставили, — мило промурлыкала Заноза и посмотрела на Камня с интересом, отчего парень немного смутился. — Я Заноза. Это Седой. Кофе любишь?
— Камень. Люблю. Кофе, в смысле, люблю. Это Визарат.
— Кто? — удивился я, услышав знакомое имя.
— Ребенок? — повел бровью Седой. — В этой дыре?
— Здравствуйте, — уважительным тоном произнес паренек и немного поклонился.
— Да еб… — а вот дальше уже было неожиданно некультурно.
Причем я даже не берусь сказать чего больше. Неожиданная реакция Занозы на ребенка или ее словарный запас, где грубые маты тесно переплетались с сугубо техническими терминами. Я даже попытался представить, как можно засунуть полуавтоматический резчик сорокового диаметра туда, куда… В общем, не смог, я ведь гуманитарий.
— Вообще из ума выжил? У тебя одна гениальная идея гениальней другой. То в подземелье нас завел, то Чертополоха оскорбил…
— То тебя спас, — поддакнул я.
— То меня спас, — согласилась Заноза и замолчала.
— А раньше, до того как ты попал сюда, — обратился я к мальчику, — тебя тоже звали Визаратом?
Он лишь помотал головой. Ясно, значит это имя ему выдали, как и всем нам. Только никого больше не называли в честь города, в котором мы оказались. Что немножечко странно, если это слово вообще можно употреблять в этом месте.
— У меня не было имени, — произнес парень. — Друзья звали мелким или хлюпиком.
— Как так? У всех есть имя, — пробурчала Заноза, скрестив руки на груди.
— Имя дают мама с папой. А у меня нет мамы с папой. И у друзей тоже нет мамы с папой. А это рай? Мне тут не нравится. Шапка сказал, что кто хороший, тот может уснуть и проснуться в раю. Это рай? Можно мне проснуться обратно?
— Он был бездомным, — пояснил Камень, потупив взгляд. — Кажется, просто замерз во сне, как я понял. В том, своем мире.
Ну молодец, парень. Реально камень. Как будто тебе и без того мало было, что у Занозы глаза на мокром месте.
Я показал Камню большой палец, пока ревущая Заноза обнимала ошалевшего пацаненка. Но, кажется, наш новый товарищ мою иронию не понял.
— Короче, — почесал я голову.
— Ты дебил, — оторвалась девушка от паренька, попутно вытирая слезы. — Я все понимаю, но ты дебил. Нельзя приближаться к ребенку в чертогах. Либо убиваешь сразу, либо вообще не подходишь.
— Это еще почему? Игроков я не боюсь, а бросать парня…
— Да не в игроках дело. Кретин. Он неприкасаем. Или ты думаешь, что десятилетка тут сам по себе выживал все эти дни? Или что этот случай голозадый его спас? Без обид.
— Никаких обид, — кивнул Камень, обидевшись.
— Ты нормально можешь объяснить, а? — устало произнес я.
— Кретин, — Заноза ткнула меня своим кулачком в плечо. Искры, буря, безумие.
Кстати, удар у нее что надо, силы в этих ручках хватает. Она явно не отвертками в мастерской работает, а чем потяжелее.
— Убьешь, — скривился я, отскакивая от женщины. — Последняя жизнь осталась.
По лицу видел, как она взвинтилась еще больше, замахнувшись для удара, но вовремя остановилась, поняв, что я не шучу.
— Рана? Рука? Кретин, врезала бы. Чего молчал.
— Да тебе слово вставить…
— Перелом? Кровотечение? Максимальная жизнь снизилась? Типа было пять из десяти, а стало пять из восьми. Есть такое?
— Эм, нет, — проверил я интерфейс. — Один из десяти.
— Чего, реально десятка в теле? Ну ты и хлюпик. Я же для виду сказала. У Седого и то дюжина.