Девиантность в обществе постмодерна

Гилинский Яков Ильич

Окончание таблицы 4.

Таблица 5. Мошенничество в России (1991–2016)

* – Нет сведений.

Серьезные возражения вызывает российская законодательная и правоприменительная деятельность. Безудержная криминализация превращает каждого гражданина страны в преступника. Это. прежде всего, криминализация «оскорблений чувств верующих»; безграничное понимание «экстремистской деятельности»; беспредельное расширение уголовной ответственности за преступления, связанные с наркотиками (вплоть до противоречащей основным принципам уголовного права криминализации деяний с аналогами наркотических средств и психотропных веществ); криминализация многих деяний экономической деятельности, заслуживающих административной или гражданско-правовой ответственности. В

условиях «ускорения времени» совершенно недопустимы те максимальные сроки лишения свободы, которые законодатель умудрился еще увеличить в 2014 г. (при рецидиве и совокупности приговоров с 25–30 лет до 30–35 лет!). Напомним, что в европейских странах и Японии срок лишения свободы нередко исчисляется неделями и месяцами (а отнюдь не десятилетиями!), и в подавляющем большинстве случаев не превышает двух-трех лет [84] . В 2016 г. средний срок лишения свободы в европейских странах, по данным, оглашенным на XVI конференции Европейского общества криминологов, составил 1,8 года.

84

См.: Кан Уэда. Преступность и криминология в современной Японии. – М.: Прогресс, 1989; Морозов Н.А. Преступность и борьба с ней в Японии. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.

Репрессивный характер деятельности полиции и следствия, фактическое отсутствие независимости судей, бесчеловечный характер исполнения наказания, пытки в полиции и пенитенциарных учреждениях – предмет многочисленных публикаций и обсуждений.

Далее рассмотрим подробнее лишь три вида преступлений – терроризм, организованную преступность и торговлю людьми, как характерные для эпохи постмодерна. Конечно, наиболее «постмодернистская» преступность – киберпреступность, но о ней пока слишком мало данных. Исключением в России служат работы В.С. Овчинского [85] .

85

См.: Основы борьбы с киберпреступностью и кибертерроризмом: хрестоматия / сост. В.С. Овчинский. – М.: Норма, 2017; Ларина Е., Овчинский В. Кибервойны XXI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден. – М., 2014; Ларина Е., Овчинский В. Роботы-убийцы против человечества. Киберапокалипсис сегодня. – М., 2016.

§3. Терроризм

Враги теперь в смешавшейся крови

Лежат, и пыль уста их покрывает,

И мощно смерть соединила их -

Непобедившего с непобежденным.

Эврипид

Терроризм (terror – лат. страх, ужас) – одна из серьезнейших современных глобальных социальных проблем, потенциально или актуально затрагивающих каждого жителя планеты. Между тем, как это часто бывает, чем серьезнее, актуальнее и «очевиднее» проблема, тем большим количеством мифов и недоразумений она окружена.

Террористические акты были известны и в XIX веке, но в современном глобальном мире постмодерна они приобрели массовый и глобальный характер. Это непосредственно связано с процессами миграции и фрагментаризации общества.

Между тем, нет единого понимания терроризма в общественных науках. Вот некоторые из имеющихся определений (всего их насчитывается свыше ста):

• «форма угрозы насилием или применения насилия по политическим мотивам» [86] ;

• «применение насилия или угрозы насилия против лиц или вещей ради достижения политических целей» [87] ;

86

Das neue taschen Lexikon. – Bertelsmann Lexikon Verlag, 1992. Band 16. S. 59–60.

87

Шнайдер Т.П. Криминология. – M.: Прогресс-Универс, 1994. С. 439.

• «насильственные действия или угроза их применения со стороны субъектов политики и преследование ими политических целей» [88] ;

• «систематическое использование убийств, телесных повреждений и разрушений или угроз перечисленных действий для достижения политических целей» [89] ;

• «метод политической борьбы, который состоит в систематическом применении ничем не ограниченного, не связанного с военными действиями физического принуждения, имеющего целью достижение определенных результатов путем устрашения политических противников» [90] .

88

Кабанов П.А. Политическая преступность: сущность, причины, предупреждение. – Нижнекамск, 2000. С.40.

89

Laqueur W. Terrorism. – L.: Weidenfeld and Nicolson, 1977, p.79.

90

Дмитриев А.В., Залысин П.Ю. Насилие: Социо-политический анализ. – М.: РОССПЭН. 2000. С.53.

Из приведенных определений вырисовываются два основных признака терроризма:

• применение или угроза применения насилия;

• его политическая (в широком смысле слова) мотивация.

Но есть еще один существенный признак терроризма как социального явления, а не индивидуального акта политического убийства: неопределенный круг непосредственных объектов террористического акта, применение насилия в отношении неопределенного круга лиц ради достижения отдаленного объекта – удовлетворения политического (экономического, социального) требования. Ибо «о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика» [91] .

91

Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. – М.: Щит-М, 1998. С. 8.

На сложность и субъективизм определения терроризма обратил внимание W. Laqueur: «один – террорист, другой – борец за свободу» [92] .

Че Гевара – террорист или «борец за свободу»? Эта тема подробно рассматривается в статье сотрудника Международного полицейского института по контртерроризму В. Ganor [93] . Как различить терроризм и партизанскую войну, терроризм и революционное насилие, терроризм и борьбу за национальное освобождение? Многое зависит от позиции субъекта оценки тех или иных насильственных действий по политическим мотивам. Вместе с тем, В. Ganor пытается провести различия между анализируемыми феноменами. В обосновываемых им схемах вначале отграничиваются объявленная война – между государствами и необъявленная война – между организациями и государством. Последняя включает, прежде всего, терроризм и партизанскую войну. Кроме того, к необъявленной войне могут относиться деятельность анархистов, борцов за свободу, революционеров, а также действия ad hoc (по конкретному случаю). Важнейшее различие между терроризмом и партизанской войной состоит в том, что партизанская война ведется против комбатантов – вооруженных сил, военных и военной техники, а терроризм направлен против мирного населения, «некомбатантов» (noncombatant) при сохранении политической мотивации насильственных действий. Мне представляется это различение весьма существенным и позволяющим конкретизировать некоторые наши оценки. Другое дело, что и предлагаемое различие несколько условно (мирное население может также оказаться жертвой партизанских действий, как, впрочем, и «точечных ударов»…). Во всяком случае, В. Ganor называет три важнейших элемента терроризма: (1) применение или угроза применения насилия; (2) политические цели (мотивы) деятельности; (3) реальными целями оказывается мирное население, граждане [94] .

92

Laqueur W. The Age of Terrorism. – Toronto: Little, Brown &Co. 1987, p. 302.

93

Ganor B. Defining Terrorism: Is one Man's Terrorist another Man's Freedom Fighter? // Police Practice & Research. An International Journal. 2002. Vol. 3, № 4. P. 287–304.

94

Ganor. L. С. Р. 294–295.

Следует различать терроризм и индивидуальный террористический акт (против конкретного лица – государственного или общественного деятеля – ст. 277 УК РФ).

Обычно различают террор и терроризм:

• террор со стороны правящих властных структур (или «насилие сильных над слабыми», присущее, в частности, тоталитарным режимам);

• терроризм как насилие и устрашение «слабыми сильных», «оружие слабых», жертв «государственного террора» [95] .

95

Чаликова В. Терроризм. В: 50/50 Опыт словаря нового мышления. – М.: Прогресс. 1989. С.310; Ферро М. Терроризм. В: 50/50 Опыт словаря нового мышления. – М.: Прогресс, 1989. С.314.

Иначе говоря: «Террор является насилием и устрашением, используемым объективно более сильным в отношении более слабых; терроризм – это насилие и устрашение, используемое более слабым в отношении более сильного» [96] .

Террористические организации и отдельные террористы-одиночки представляют – осознанно или нет – интересы массы excluded («исключенных») в современном мире [97] .

Поляризация на очень богатое и властное меньшинство «включенных» (included) и очень бедное и бесправное большинство «исключенных» (при относительном размывании «среднего класса» – гаранта устойчивости социальных систем) приводит в условиях глобализации экономики, политики, информационных процессов к опасному для всего человечества разделению стран и жителей каждой страны на included/excluded. Так, различаются «включенные» страны «золотого миллиарда» и «исключенные» – все остальные. Не является ли «негативная интеграция исключенных» (Н. Луман) главной социальной базой терроризма (впрочем, как и иных видов девиантности)?

96

Бернгард А. Стратегия терроризма. – Варшава. 1978. С.23. См. также: Дикаев С.У Террор, терроризм и преступления террористического характера. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006.

97

Finer С., Nellis М. (Eds.) Crime and Social Exclusion. – Blackwell Publishers. Ltd., 1998; Kanfler J. L'exclusion sociale: Etude de la marginalite dans les societes occidentales. – Paris: Bureau de Recherches socials. 1965; Lenoir R. Les exclus. un francais sur dix. – Paris: Seuil. 1974; Young J. The Exclusive Society: Social Exclusion, Crime and Difference in Late Modernity. – SAGE Publications. 1999.

Об этом свидетельствуют данные о субъектах ряда терактов последнего времени. Классическим примером крайне негативного поведения «исключенного» служит террористический акт 14 июля 2016 года в Ницце: «Террористом в Ницце оказался неудачник-разведенка с целым букетом проблем и комплексов. Ницца, кстати… это солидное тихое место для солидных господ, в котором понятие „бюджетное жилье“ начинается с уровня, который в любом другом месте будет считаться респектабельным и элитным. Так что если нужно, чтобы объект ненависти оказался тем, кем надо – можно ехать сквозь толпу напролом, не ошибешься… Фактически перед нами классический свихнувшийся неудачник, реализовавший свои комплексы и ненависть к окружающему богатому и равнодушному миру… К теракту в Ницце можно пристегивать кого у годно – и националистов, и ИГИЛ, и каких-нибудь леваков-марксистов. Они все про это – про несправедливость и равнодушие к маленькому человеку. Рецепты у всех свои, но среда, в которой их идеи востребованы – она одна на всех. И не бомбить далекие пески нужно, а лечить страну и общество.