Девиантный Король
Шрифт:
Я качаю головой, слезы застилают глаза и смешиваются с проливным дождем. Боже. Он псих. Больной сукин сын. Тогда почему я не сражаюсь?
Черт борись, Эльза. Ты настоящий боец.
Мои конечности остаются неподвижными, как бы я ни умоляла их пошевелиться.
— Ответь мне.
Я невнятно бормочу. Он зажимает мне рот, как, черт возьми, я должна отвечать?
— Закричишь или начнёшь биться, и я трахну тебя в машине до тех пор, пока весь район не узнает мое
Я сглатываю, один раз кивнув.
Он убирает руку от моего рта, но сильной рукой прижимает меня к капоту машины, обхватив за затылок.
— Ты используешь Ким против меня, — задыхаюсь я, мой голос хриплый и грубый. — Неужели это такой сюрприз, что я решила использовать твоего друга против тебя?
— Хм. Может, мне следует избавиться от всех упомянутых друзей.
У меня звенит в ушах от его бесстрастного тона. Он... серьезен. Они не его друзья в том смысле, в каком Ким относится ко мне. Если они представляют какую-либо угрозу его планам, они становятся одноразовыми.
Абсолютно ничем.
Его полное пренебрежение к человеческим эмоциям пугает.
Нет, ужасает.
Что еще ужаснее, так это тот факт, что кто-то его калибра так болезненно зациклен на мне.
— Ты пустил эти слухи обо мне.
Заткнись. Заткнись, не провоцируй его.
Сколько бы я ни ругала себя, слова не перестанут выливаться из моего горла, как яд.
— Это из-за тебя меня прозвали шлюхой. Это из-за тебя никто ко мне не проявляет интерес.
— Никто и не проявит. — он у моего лица, так близко, что мы дышим воздухом друг друга. —Знаешь почему, милая?
— Почему? — бормочу я.
— Потому что ты всегда была моей. Ты просто еще этого не знала.
Он задирает мое платье и шлепает меня по голым бедрам, отчего по коже бегут мурашки.
Я зажмуриваюсь, когда он стягивает мои шорты, оставляя меня голой и открытой дождю и его безжалостному взгляду.
— Если ты все равно собирался взять то, что хотел, почему попросил меня стать твоей? Было ли это умопомрачением? Пьесой? Тебя заводило, что я цепляюсь за ложную надежду, думая, что имею право голоса во всем, что ты со мной делаешь? — я задыхаюсь от слов.
Мой голос такой эмоциональный, злой, что я чувствую, как он раскатывается, как гром от капель дождя.
— Я тебе говорил. Это был твой шанс сделать первый шаг, но я оказался прав. Ты не хочешь ничего хорошего. Ты хочешь, чтобы я взял в руки твое завещание, не так ли?
— Отвали от меня, больной ублюдок.
— Ты больна мной, милая. Ты такая мокрая, что я чувствую твой гребаный запах в воздухе.
Он вводит в меня палец, и мои уши горят от стыда, когда он не находит сопротивления.
Никакого давления.
Ничего.
Его палец обнаруживает
— Подчинение мне заводит тебя. — он добавляет еще один палец, заставляя хныкать. —Находясь в моей власти, ты чертовски сильно промокаешь. — я качаю головой, прижимаясь к металлу, но из-за его мертвой хватки на моей шее я едва двигаюсь. — Тебе не обязательно признаваться в этом сейчас, но ты признаешься... — он яростно вонзается в мою киску. — Рано или поздно.
Мои глаза закатываются, и я зажимаю рот рукой, чтобы не издать громкий стон.
Эйден не останавливается. Он загоняет свои пальцы внутрь сильно и быстро, как будто трахает меня своим членом. Я выгибаюсь дугой над капотом с каждым безжалостным толчком.
Я задыхаюсь и мяукаю. Хуже всего то, что я не могу это контролировать.
Даже несмотря на дождь, общественное место и тот факт, что тетя может выглянуть с кухонного балкона в любую секунду, я не могу остановиться.
Черт, от этого мне становится еще жарче. Так жарко, что дождь почти испаряется на моей коже.
Он овладевает мной и превращает меня в эту чужую, страшную версию.
— Ты не позволишь никому другому прикоснуться к себе. Это ясно?
Я слишком поглощена его дьявольскими пальцами, чтобы обращать внимание на его слова.
Что-то жестокое и разрушительное устраивается внизу моего живота, сталкиваясь и разбиваясь в его ритме.
Я ощущаю эту волну. Она в пределах досягаемости. Я и раньше доводила себя до оргазма, но всегда сдерживалась в последнюю минуту, боясь той интенсивности, которая это приносит.
Теперь я не могу остановить это, даже если бы захотела.
Его слова вызывают яростное ощущение в моих внутренних стенах.
Боже. Что со мной не так?
— Скажи «да», — приказывает он, щелкая мой клитор. Стон вырывается у меня изо рта, как бы я ни старалась его сдержать. Он крепче сжимает мою шею. — Скажи «да», или я остановлюсь.
Его движения становятся все более интенсивными, словно доказывают свою правоту.
Я хнычу, выпучив глаза.
Нет, он не может остановиться. Не в этот раз тоже. Я почти. Почти кончила.
— Я… Я...
— Блядь, скажи это.
Он сильнее вонзается в меня, заставляя звезды образоваться за веками.
— Да! — я кричу, когда острая сила ударяет меня.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но выходит только «о».
Он украл у меня способность говорить.
Дышать.
Думать.
Яростная волна не отпускает меня. Не совсем. Даже когда он убирает свои пальцы из меня.
Он погружает свои пальцы — которые все еще блестят от меня — мне в рот.